Я тебя завоюю

Женщина с тревогой смотрит на окна, из которых льется теплый желтый свет. Олеся осталась там одна. Без нее. Сможет ли она о себе позаботиться?

Перед глазами вспыхивает картинка, которая уже несколько дней не дает Ольге спокойно заснуть. Ублюдок, чтоб ему в аду гореть!

Ольга еле вытащила Олесю из депрессии пять назад. Нескончаемые походы к психологу. Разного рода терапии и иглоукалывание. Сколько потраченных сил и нервов! И вот ее девочка снова ожила. Стала похожа на Лесёнка, которой была до аварии.

А что это убогая тварь? Одной своей выходкой все похерила! Мерзавец!

Ольга-то так надеялась на то, что Руслан — это именно тот человек, который нужен ее дочери. Добрый. Мягкий. Уважительный. Самое главное — он любил ее девочку. Именно так Ольге казалось раньше. Она и подумать не могла, что за столь ангельской внешностью может скрываться такое чудовище. Гнилой. Отвратный. Молокосос, который возомнил из себя невесть что!

Но Ольга не позволит этому чудовищу безнаказанно гулять по земле. Олеся глупо поступила, простив его, но ничего, мама все исправит. Она-то уж точно знает, что такого прощать нельзя. И если Руслан не получит по заслугам, то это будет повторяться вновь и вновь.

Женщина садится в машину и, вбив в навигатор адрес полицейского участка, куда увезли девушку, которая напала на Олесю, заводит мотор и, переключив коробку, давит на педаль газа. Душа требует наказать обидчиков. И мама их накажет.

— Что значит “не примите заявление”?!

Возле окна дежурного развернулось целое представление.

— Эта девушка напала на инвалида! Разве это не хулиганство? Не преступление? — бушует Ольга.

У женщина внутри горит все от отчаяния. Она уже битых полчаса пытается достучаться до дежурного, но тот, будто заезженная пластинка, повторяет одно и то же:

— Приходите завтра. Начальство уже ушло. Что вы от меня хотите? Здесь мы принимаем заявления только о пропаже человека. У вас кто-то пропал? — монотонно спрашивает дежурный без лишних эмоций.

— Нет, — качает Ольга головой. — Но разве драка…

— Женщина, в этой драке кто-то погиб? Получил увечье? — спрашивает мужчина холодно.

— Нет, — снова Ольга качает головой. — Но сколько раз вам нужно объяснять…

— Мне вообще ничего не нужно. Состав преступления, если таковой имел место быть, уже будет выяснять следователь. Приходите завтра.

— То есть ту девушку выпустили…

— ДА! — рявкает он, и Ольга вздрагивает.

В этот момент к дежурному заходит представительного вида полицейский.

Наверное, майор, — думает Ольга, наблюдая, как дежурный перед новоявленным уж очень явно стелется. — Это шанс!

— Дежурный! — Она стучит в прозрачное стекло.

Тот с видом мученика, сверкнув глазами, поворачивается.

— А ваше начальство в курсе, что вы не принимаете от граждан заявления? — щуря глаза, спрашивает Ольга.

— Суслов, о чем она? — глубоким басом интересуется мужчина, устремив взгляд на дежурного.

— Товарищ майор, какое заявление? Эта женщина утверждает, что дочь Париного Андрея Витальевича избила ее дочь! — отчитывается подчиненный, глядя на Ольгу с таким видом, как будто она сумасшедшая.

— Моя дочь — инвалид-колясочник, вы забыли добавить, — твердо добавляет женщина.

— Хм, интересно… — Майор стаскивает с головы фуражку, проводит ладонью по черным волосам. — А точно это дочь Париного? — осторожно спрашивает мужчина.

— Да, за ней адвокат приезжал.

С майром дежурный разговаривает полутоном, но Ольга все равно отчетливо слышит каждое слово.

— Хорошо. — Мужчина водружает фуражку обратно на голову, выходит из дежурки. — Пойдемте, — кидает Ольге и направляется к выходу.

— Что? Куда? — удивляется женщина. — А заявление?

— Идите вы уже, а?! — восклицает дежурный. — Панкрат Максимыч два раза предлагать не будет.

Ольга с недоверием следует за мужчиной. По тому, как он окатил ее взглядом, она уже поняла, что ничего хорошего ждать не стоит. Все и без того ясно. Блондинка — дочь какого-то шишки, а это значит…

Мысли ее возвращают в далекое прошлое. Туда, где ее Сереженька попался именно так же. У Ольге начинает все плыть перед глазами. А она совсем и забыла, что у Сережи была похожая ситуация. Ночь. Драка. Сын вообще не участвовал, стоял в стороне. А чуть позже оказался на скамье подсудимых и за групповое избиение получил срок.

Ольга, пошатнувшись, хватается за перила. Останавливается. Нет! Нет! Только не это! Второй раз она подобного не переживет.

— Женщина, вы долго еще будете там прохлаждаться? — сурово спрашивает мужчина.

Ольга, глубоко вдохнув, делает шаг вниз. Приближается к майору.

— Послушайте меня, — мужчина навис над ней тенью, и Ольга тут же почувствовала угрозу. — Ваша дочь сильно пострадала? — рокочет вопрос, от которого у женщины поджилки начинают трястись.

— Я хочу справедливости, — пусть и тихо, но уверенно звучит голос Ольги.

— Справедливости? — вскидывает густую бровь мужчина. — Вы хоть знаете, что такое справедливость в понятии той девочки и ее родителей, которую вы обвиняете?

Ольга качает головой. Все точно так же, как и в ее родном городе. Власть есть сила и закон. И ничегошеньки нельзя доказать.