Я тебя знаю

— Ты же почти совершеннолетняя... — процедил он сквозь зубы. — Скоро это вообще не будет иметь значения.

Видимо, часть его настроения всё же передалась голосу, потому что Лили вся как-то подобралась, словно готовясь защищать свою семью от инсинуаций.

— Я люблю свою семью и для меня важно мнение отца, — отчеканила она.

В воздухе повеяло холодом. Лили была фанатично привязана к своей семье (даже к Петунье), что добавляло её характеру «традиционности», конечно, — все чистокровки ставят семью на первое место, — если бы эта энергия не была направлена на маглов. В любом случае, спорить с ней напрямую было бесполезно. «Что ж, нельзя отрицать, что в некоторых областях магловское образование даже лучше волшебного». Северус слегка склонил голову набок, пытаясь прочитать в непреклонном лице подруги, как именно она к этому относится на самом деле. Так ничего и не решив, он примирительно предположил:

— Ну что же, возможно, твой отец в чём-то прав...

Он хотел добавить пару общих слов про магловский прогресс и качество образования, но Лили успела его прервать:

— Нет! — с горячностью воскликнула она, снова вскакивая и принимаясь мерить комнату шагами. — Он не прав. И не может быть прав. Если бы от меня зависело выбирать, я всё равно хотела бы родиться волшебницей.

«А кто бы отказался?» — подумал Северус. Он всё ещё был не в духе. Но на самом деле отношение Лили ему понравилось. Он даже слегка усмехнулся и позволил себе её подколоть:

— В прошлый раз меня встретили чудесным вопросом: «Так вы из них?» — Снейп страшно округлил глаза, и Лили покатилась со смеха. — С тех пор я предпочитаю аппарировать, но не трогать ваш дверной звонок.

Лили закрыла лицо ладонью и даже слегка покраснела.

— О Мерлин, так ты даже разговаривал с папой?

— Он грозился напоить меня чаем. Но смотрел на меня так, как будто не был уверен, примет ли чай мой марсианский организм. Я отказался, так что теперь он точно подумает, что я марсианин.

Лили расхохоталась и вдруг резко стала серьёзной. Вернее, даже не так — задумчивой. Словно ей что-то внезапно пришло в голову.

— А как ты... — осторожно начала Лили, — как ты представился?

Северус снова ощутил холодок тревоги и подступающее раздражение. Но, возможно, он ошибался, как и в прошлый раз. Он еле заметно нахмурился, но ответил спокойно:

— Как твой одноклассник. А что?

— Ничего, — уклончивый взгляд на книжную полку, пальцы, нервно теребящие подол. Нет, ему всё-таки не показалось. А она тем временем вынесла свой вердикт, поведя подбородком и степенно приосанившись, будто только что избежала великого позора: — Это хорошо.

«Хорошо»? Что она этим хочет сказать? Снейп нервно оскалился, показывая неровные нижние зубы. Он воззрился на Лили, но та ничего не отвечала. Снейп какое-то время сидел, барабаня пальцами по подлокотнику, а потом всё же не выдержал:

— Скажи мне, чего ты не договариваешь? Ты боялась, что я назову себя твоим женихом, или парнем... или ещё кем в таких случаях принято? Ты этого боялась, Лили?

Она вспыхнула и возмутилась. Покраснела. Но с тем секундным опозданием, которое выдаёт правду. «Драккл...»

— Я думаю, что ты не стал бы... — начала она, но Снейп её прервал. У него хватило ума и самообладания навести на комнату Заглушающие чары, так что теперь он себя не сдерживал:

— А если бы стал? Что бы ты сказала?!

Её взгляд заметался испуганной птицей, выдавая, что он попал в точку. А так хотел промахнуться, Мерлин, как же он хотел промахнуться...

— Северус...

Лили подошла на шаг, пытаясь коснуться его плеча, но он увернулся и отступил к стене, продолжая кричать и шипеть:

— Тебе было бы неприятно? Ты сказала бы своему отцу, что это неправда? Как ты... — он задохнулся и продолжил уже тише и тоньше, голосом, в котором слышались подозрительно надрывные нотки, — как ты, драккл подери, ко мне относишься, а, Лили? Кто я для тебя? Одноклассник?

— Северус, это... — выдавила она. И на секунду его сердце подскочило в нелепой надежде, что она спасёт его и скажет, что это недоразумение. Но Лили произнесла совсем другое: — ...так сложно.

«Сложно». Вот теперь Снейп действительно был в ярости. Такой сильной, что она не жгла, а морозила, заставляя замереть неподвижно, с руками, вытянутыми вперёд в защитном жесте. Лили отвернулась к окну, не глядя на него. Драккл... Северус с силой провёл рукой по лицу, точно пытаясь проснуться от этого наваждения. «Сложно». С тем же успехом она могла сказать «невозможно». А ведь совсем недавно она была буквально помешана на идее представить Северуса своей семье! Несложно догадаться, что с тех пор изменилось... И как он вообще мог поверить, что она его простит? Слизеринцы не прощают, а гриффиндорцы не меняют своих решений, так почему же Лили должна вести себя наперекор обеим своим природам?

— Ясно... — почти прошипел Северус.

Он нервно огляделся в поисках палочки, нашёл её брошенной на кровать, подобрал и приготовился аппарировать. Лили повернулась на шум.

— Северус, подожди...