Я только малость объясню в стихе… Сборник лауреатов фестиваля имени В.С. Высоцкого, 2021 – 2022 гг.

Вот она я, в сатиновом платье у растревоженного плетня,
вокруг царапчатой каруселью собаки и ребятня;
в ожидании твоего поцелуя и выходного дня
дел охапка целая у меня:

объяснить, сколько у слов бывает родов,
выскороговорить имена затерянных городов,
выпутать воздушного змея из проводов,
влезть на дерево, выдохнуть от трудов.

А вот он ты, хитросплетение света и темноты, —
хотя какая там темнота, полкрупинки для красоты,
а дальше льдины и водопады, черепахи, слоны, киты,
планета верхом на крохотке пустоты.

Души у нас переглядываются, перемигиваются; тела
разъединяют мелкие несделанные дела,
небо, пока в закате не выгоревшее дотла,
и ещё не произнесённое «я ждала».

Дочке

Мой божок 3D-моделек,
баночек гуашных,
акварели, карамелек,
снов смешных и страшных,

целый день по кругу движет
тяжкие мыслишки:
наберёт, да не оближет
ложечку «Растишки».

Ты чего, моя конфета,
грусть-кручину множишь?
На какой вопрос ответа
отыскать не можешь?

Я приду с тобой к ответу —
или постараюсь.
Я-то в жизни, по секрету,
плохо разбираюсь.

«Та девочка, живая, не из сказки…»

Та девочка, живая, не из сказки,
которая писала по указке
с наклоном вправо, ровно до полей
диктанты про неясные салазки,
не виданных ни разу журавлей, —

которая легко произносила
слова «стыдливость», «совесть» и «душа»
и на обои их переносила
при помощи карандаша, —

которая размазывала слёзки,
когда не брали в салки и снежки,
завидовала косам старшей тёзки,
слагала оскорблённые стишки, —

которая клочок «Московской правды»
прочла и не спала потом всю ночь,
как некто проиграл соседу в карты
жену и дочь, —

ты выросла, дошла почти до трети,
уютно обустроилась на свете,
порой таком постыдном и пустом,
и вечером со всей округи дети
к твоей домине тянутся хвостом.

Не держишь больше мулине и пялец,
а если кто невежествен и груб,
умело разгибаешь средний палец
и выпускаешь отповедь из губ.

Ты поселила злость на место грусти,
ты твёрдо полюбила захолустье,
где журавлей – что в городе собак.
Ты знаешь Степанцова наизусть
и выносишь зной не хуже, чем дубак.

Та девочка, сноп солнечного света,
фрагмент звезды, осколочек поэта,
забавный сплав обиды и мечты, —
ты выжила, родная. Или это
уже не ты?

«Мой кедрик, кедрик-лапочка…»

Я посадил дерево…

(Виктор Цой)