Я — тот, кто тебя уничтожит

– Этого можешь тоже не опасаться. Уже. Потому что прежде, чем сунуться к тебе в город, я отослал Малкольму весточку со своим местонахождением и небольшой припиской. Потому в ближайшие дни жди гостей в любом случае.

– Решил перейти к угрозам? – прищурился Рамзай, хотя недовольным не выглядел.

– Ты же знаешь, что я не люблю угрожать. Обычно я просто делаю и ставлю перед фактом, как сейчас. Выводы ты умеешь делать и самостоятельно, если с нашей последней встречи ты резко не стал страдать слабоумием. – Пожал Рэдой плечами в скромном жесте, а после посмотрел уже серьезно. – Я это говорю лишь к тому, что наша смерть тебе большой службы не сыграет. В то время, как, если согласишься сотрудничать, поимеешь большие выгоды.

– Например? – уже более расположено уточнил мужчина и вновь вернулся взглядом ко мне: каким-то блуждающим, со странной улыбкой, кроющейся в уголках губ и предвкушением в глубине зрачка.

– Если хочешь ее трахнуть, договаривайся с ней отдельно, – вдруг резко произнес вампир, привлекая к себе внимание. – Сутенерством заниматься я никогда не любил. Это больше по твоей части, – с намеком на пренебрежение, отозвался мужчина. – Я говорил о другом. Если я найду Элайзу живой, вскоре состоится свадьба, а я стану официальным и главным наследником всего клана Скоролхайт.

– И что же мне с того? – Явно просчитав уже все выгоды, переспросил Эван, желая услышать предложение лично. – Кроме того, что ты обязан пригласить меня на свадьбу, разумеется. Хотя, зная тебя, не удивлюсь, что притащишь девчонку в первую попавшуюся церквушку, чтобы заставить ее расписаться в брачном договоре, и ни о какой красивой церемонии мне и мечтать не нужно, не то, что бедняжке, – цинично фыркнул глава города, в тоне и поведении которого я ни разу не углядела и толики жалости или сочувствия к исчезнувшей девушке. Не то, чтобы я рассчитывала, будто Рамзай окажется сердечным и славным малым. По опыту я могу с точностью сказать, что таких индивидов практически не встречала. А тех, что встречала, можно отнести скорее к дурачкам и смертникам. Ну, и в редких случаях, монахам. Хотя, религиозники – совершенно отдельная тема, конечно. Было у меня как-то одно дельце в одном из монастырей и с их главой… столько грязи и чернухи, как в том местечке, я, пожалуй, и не припомню. В тот раз я сама едва выбралась из "Божьего дома" залитая своей и чужой кровью, прорываясь с боем и яростью через гребанных фанатиков… Впечатления с тех пор о служителях божьих у меня неоднозначные. И рефлекс нехороший выработался – чуть что, хвататься за оружие при любой молитве, что слышится в зоне досягаемости.

– Я буду тебе обязан, если ты мне поможешь. В случае, если я все же женюсь на Элайзе и займу место наследника, смогу в короткие сроки добиться от Малкольма послаблений в санкциях к твоему городу и тебе лично, пока не сведу их на «нет» окончательно. А когда его не станет, тебе будет выгодно, если у псовых глава клана окажется приближенным и обязанным тебе, – выгнул вампир бровь и выразительно улыбнулся, в уверенной и кровожадной улыбке. За которой лично я увидела скорый приговор Малкольму, если тот вздумает артачиться… Сцепила челюсти и опустила взгляд в пол, успев отметить, как Рамзай резко и с опаской посмотрел в мою сторону, а затем на «немого», после такой едва прикрытой угрозы Скоролхайту. – У всего есть своя цена, – в ответ на взгляд Эвана, отозвался Рэдой, как бы намекая, что перекупил нас, потому проблем не будет. Я же поняла все совсем иначе. Совсем. Действительно: у всего есть своя цена… Всегда.

Челюсти вновь пришлось сжимать до боли, а кулаки прятать в складках плаща.

– Насколько мне известно, ты давно искал торговые пути и у псовых, как и пути к эльфам, которые проходят через земли Скоролхайта. И я могу их тебе обеспечить в долгосрочной перспективе.

– Предложение заманчивое, но зачем мне иметь дело с тобой, когда я могу поиметь Малкольма напрямую, без посредников? Тем более, не факт, что девчонка окажется в достаточном здравии, чтобы успеть подмахнуть своей росписью заветную бумажку. Тогда ты будешь мне бесполезен, – разглагольствовал Рамзай, хотя было видно, что перспектива открыть новые торговые пути его очень увлекала.