Я тоже её люблю (СИ)

Егор Антонович забирает у меня фоторюкзак и распахивает переднюю дверцу в автомобиле. Сажусь на сиденье и затаив дыхание, жду, когда мужчина пристегнёт меня ремнём безопасности.

— Не убежишь, — подмигивает Егор Антонович, задерживаясь руками на моём плече, как бы проверяя, надёжно ли пристёгнут ремень безопасности.

Обаятельная улыбка мужчины заставляет меня оцепенеть. С трудом проглатываю кофе и смущённо отвожу взгляд к окну.

Божечки, если он сейчас ещё что-то такое скажет, то я точно шлёпнусь в обморок, наверное… Но Егор Антонович больше ничего не говорит и всё внимание переключает на дорогу.

Слежу за мужчиной мельком, потому что боюсь встречаться с ним взглядами. Я не знаю, как вести себя рядом с ним. Он такой взрослый и такой притягательный. Меня тянет к нему, как мотылька на огонь. Только в отличие от мотылька, я понимаю, что огонь опасный. И я в нём могу запросто сгореть!

Глава 7

Тагир

— Я так и знал, что найду тебя здесь, — говорю жене, встретившись с ней лицом к лицу недалеко от зимнего сада.

Кивнув, Юля с опаской поглядывает по сторонам.

— За тобой кто-то гнался, милая? — улыбаясь, беру жену за руки. — Холодная как ледышка.

— Тагир, пойдём к гостям.

— Не хочу, — качнув головой, обнимаю Юлю за талию и притягиваю к себе. — Хочу побыть с тобой наедине хоть одну минуту. Видишь, какое сегодня звёздное небо? Давай немного полюбуемся.

Только успеваю сказать последнюю фразу, как в ночном небе начинают взрываться салюты. Запрокинув голову, жена наблюдает за яркими фейерверками, а я становлюсь у неё за спиной и, уткнувшись носом в место за ухом, испытываю счастья. Иллюзия всего лишь, ну и пусть.

— Ты устроил для меня салют? — спрашивает жена, когда с ночного неба исчезают последние разноцветные огни. — Ну и зачем, Тагир? Лучше бы отдал потраченные деньги на фейерверки в детский дом. Там бы они больше пригодились.

— Хотел тебя порадовать. Жаль, что не получилось.

Вздохнув, Юля выскальзывает из моих объятий и быстрым шагом направляется к дому. Смотрю ей вслед и давлю в себе желание окликнуть.

Я опять ей не угодил…

Зачерпнув ладонями пригоршню снега, втираю его в себе лицо. Эйфория от праздника растворилась вместе с силуэтом моей жены, скрывшейся за дверью коттеджа.

***

Опустевший после гостей дом навевает на меня скуку. И хоть я предлагал жене посмотреть вместе подарки, Юля наотрез отказалась, сославшись на недомогание. Поэтому я сижу в своём кабинете и без особого интереса вскрываю коробку за коробкой, пока мне в руки не попадается одна странная вещица.

Ничего особенного в ней нет — обычный графический планшет, каких у моих жены было немало. Дело в том, кто его подарил. Это кажется странным, потому что я ни разу не заикнулся перед Астаховым о личном, тем более, хобби моей жены. А ещё на подкорке всплывают обрывки праздничного вечера, вызывая во мне всякого рода подозрения…

Опустошив очередной бокал с крепким напитком, хватаю со стола коробку и иду в спальню к Юле. Тихо стучу в дверь и, не дождавшись какого-либо ответа, вхожу в комнату.

Повернувшись ко мне спиной, Юля лежит на кровати. И хоть на прикроватной тумбочке горит настольный светильник, жена крепко спит, уснувши за чтением какой-то книги.

Подбираю с пола бумажный самолётик. Выглядит он так, будто ему сто лет в обед, но моя жена почему-то его хранит в книге вместо закладки. Рассмотрев со всех сторон самолётик и не увидев в нём ничего особенного, кроме того, что это пригласительное на фотовыставку моей жены десятилетней давности, вкладываю обратно в книгу. Поправлю сползшее с плеча Юли одеяло.

Задерживаюсь пальцами на гладкой коже, проводя линию вверх-вниз. Во сне жена хмурится и бубнит под нос: "Я счастлива со своим мужем".

Юлия

Просыпаюсь утром под тяжестью мужского тела. Пытаюсь пошевелиться и убрать с плеча руку Тагира, как муж начинает ворочаться.

— Доброе утро, — бубнит мне в спину и прижимает к своему телу ещё крепче.

— Тагир, отпусти, — возмущаюсь я и муж наконец-то разжимает тиски.

Перевернувшись на другой бок, оказываюсь к Тагиру лицом к лицу. Смотрю на него сонного, ощущая жгучую волну раздражения. Однажды мы установили правила совместного проживания, и Тагир клятвенно обещал их не нарушать, но с каждым годом нарушает их всё больше и больше.

— Ты перепутал спальни? Или во всём доме вдруг оказались заперты двери? — спрашиваю я, смотря на мужа в упор.

— Милая, не злись, — лениво улыбнувшись, Тагир тянется к моему лбу, чтобы убрать с него прядь волос.

Оставив меня без ответа, Батурин поднимается с кровати. А я отворачиваюсь в сторону, чтобы не смотреть на его нагое тело, если не считать боксёров.

Пока муж не спеша надевает помятую рубашку и брюки, обматываюсь простыней, надеясь незаметно проскользнуть в ванную комнату. Но взгляд натыкается на небольшую доску чёрного цвета, лежащую в кресле.

— Это тебе, — говорит Тагир, поймав мой взгляд. — От Егора Антоновича и его спутницы.

Пот стекает по спине ледяной струйкой. Потому что это тот самый подарок на десятилетие нашей с Тагиром свадьбы.

Господи, да я о нём уже и забыла, а оно вон как…