Я тоже её люблю (СИ)

Тут же приказав водителю «Волги» обогнать едущий по шоссе «Крузер», Витя вновь посмотрел в окно. Надо же, Оля совсем не растерялась, не отказала… Усилившийся мокрый снег не успевал таять, и дворники метались по лобовому стеклу туда-сюда. Когда машина наконец притормозила у стеклянных дверей под светящейся вывеской «Аптека», беглый бандит расплатился с таксистом и поспешил скрыться в здании. Внутри царила тишина, и только подрагивающая электрическая лампочка под потолком нарушала её треском, словно отсчитывая отведённые на разговор минуты. Приплыли, Пчёлкин. Вызывать на разговор жену лучшего друга, ныкаясь за стеллажами. Как школьник… На что не пойдёшь, когда лучшие друзья готовы пустить тебе пулю в лоб, а охранники с автоматами ищут по всей Москве?.. Страшно жить и страшно умереть, и Олю увидеть страшно…

— Витя, — это и была она. Окликнула его, и в ту же минуту совсем рядом послышался дробный стук каблуков по мраморной плитке.

— Оль, я здесь, — тут же отозвался горе-посетитель, выглядывая из-за стеллажа с лекарствами.

— Чё за конспирация-то? — строго спросила девушка. Она ничего ещё не понимала, тоже боялась происходящего и явно злилась от этого, но умудрялась держать в кулаке остатки самообладания и чужое сердце.

— Привет, — едва слышно произнёс Пчёла.

— Привет, — с таким же недоумением откликнулась Белова.

Повисла неловкая, аж звенящая пауза. Вот что тебе сказать, Оленька?.. Стрёмно становится, как представлю, с чем придётся к тебе обращаться.

— Послушай, с этим взрывом… — парень гулко сглотнул слюну и посмотрел прямо в глаза напротив — без вызова, скорее просяще. — Все стрелки на меня сошлись, а я не при делах, я мамой клянусь.

— Ну это бред какой-то, — Оля скептически нахмурилась, до сих пор ни на йоту не веря в происходящее.

— Это не бред, это нормальная правда жизни. Меня ищут уже, — кивнув в сторону входной двери, заявил Пчёлкин. Не было времени готовить девушку к худшему, с ней он сразу мог быть честным. За стеклом мелькнул силуэт Карельского — верный телохранитель уже судорожно набирал чей-то номер. Белому, поди, докладывает, какой трус и гад Пчёла — поджав хвост, с женой брата прячется.

— Блин, с вами не соскучишься, — Ольга тяжело вздохнула, отводя утомлённый взгляд в сторону.

— Послушай меня, что бы не случилось, — кивнув, продолжил настойчиво, — что бы не случилось… Знай, я этого не делал. Саше обязательно скажи. В любом случае, даже если меня грохнут.

Казалось, в эту минуту Земля перестала вращаться, а время остановилось. Если грохнут… Значит, всё настолько серьёзно? Оля вскинула на Витю полный осознания и внезапной тоски взгляд. Господи, куда же вы влезли, мальчики… С каждым годом роете себе могилу всё глубже и глубже. В уголках глаз блеснули слёзы отчаяния.

— Да я скажу, не вопрос… — начала она.

— Оль, я знаю, что я говорю. Не первый год замужем.

— Ты ошибся, это я не первый год замужем, — с грустью произнесла девушка.

Как ни странно, абсурдная шутка разбавила трагизм ситуации. Пчёла еле слышно прыснул, и собеседница подхватила несуразный смешок. Пусть это и выглядело странным, но главный подозреваемый начинал успокаиваться в обществе своей спасительницы: главное, она знает правду.

— Теперь слушай, — ещё раз оглянувшись на дверь, заговорил Витя. — Фил, он… тебя подвёз, и во сколько он уехал?

— Ну, где-то вечером уже, — слегка сощурившись, Белова пыталась вспомнить. — У нас в пол третьего приём был.

— Да-да-да, потом потом опоздал, опоздал, опоздал… — пробормотал Пчёлкин, мысленно прикидывая. Ага, подсчитывай, подсчитывай, финансист. — Да, правильно, опоздал, потом пацаны сели в машину и — ба-бах. А до тебя не заезжал никуда? В автосервис, может, дела какие-то были, с кем-то встречался? Нет, не знаешь ничего? — он быстро перебирал всевозможные варианты, лишь бы сложить хоть сколь-нибудь ясную картину в своей голове. Это правда было очень важно, может, важнее всего на свете.

— Да нет, он к нам после съёмок приехал, — на мгновение задумавшись, вдруг вспомнила девушка. — Он там ещё машину кому-то давал.

— Съёмок… — снова задумавшись, протянул Витя. Так хотелось разобраться, пусть немного, что тут к чему, кто мог устроить бедному Валере такой кошмар. — Со съёмок… Что за съёмки?

— Да хрен его знает, кино какое-то. Про бессмертных пацанов, заводы…

— Молодые люди, здесь вам не дом свиданий, — громко перебила наблюдавшая за ними всё это время аптекарша из-за прилавка.

Мда, тёть, скажешь тоже! Я бы и счастлив был, да вот только явно не при таких обстоятельствах — когда жизнь на волоске висит, а меня вот-вот выведут отсюда под руки.

— Вить, я не помню толком, — отчаянно произнесла Белова.

— Щас мы, щас! Не волнуйтесь, уйдём, — выкрикнул Пчёла, опять высунувшись из-за стеллажа. — Ладно, иди, — произнёс тише, тяжело вздохнув. Не мог отпустить её и вместе с тем понимал, что нужно.

— Слушай, Вить… Я могу что-нибудь для тебя сделать? — в родных зелёных глазах ещё теплилась надежда.