Я тоже её люблю (СИ)

Телефон оживает, оповещая о входящем сообщении. С неохотой открываю глаза и пялюсь на дисплей мобильного. Четыре утра. Неужели оператор мобильной связи сошёл с ума, присылая мне всякую хрень с утра пораньше?

Уже собираюсь отключить телефон, как снова приходит сообщение: “Я возле твоего дома. Выходи, трусиха”.

Номер незнакомый, хотя я точно знаю, кому он принадлежит. Моментально просыпаюсь. Сердце ошалело скачет по всей грудной клетке. Потому что мне написал Егор Антонович.

Мамочка дорогая, я уже сошла с ума, или он, правда, здесь, возле моего дома?

Подкрадываюсь к окну и отодвигаю в сторону штору. Через призму стекла смотрю вниз и прыгаю как ребёнок, вереща на радостях. Точно он, да! Упёршись бёдрами на капот, стоит возле иномарки с включёнными фарами.

Врубив максимальную скорость, бегу в душ. Зажав зубами зубную щётку, наспех надеваю джинсовые шорты. А потом стою перед зеркалом, не зная, какой выбрать топ, или остановиться на скромном варианте — мешковатой футболке.

Через пятнадцать минут пулей вылетаю из своей комнаты. И совсем скоро оказываюсь на улице.

Разглядываю Егора Антоновича с головы до ног, одетого в обычные джинсы и футболку. Сейчас он непохож на преподавателя по микроэкономике. И таким он мне нравится ещё больше.

— Доброе утро, — говорю я, поравнявшись с иномаркой.

— Привет, — отвечает Егор Антонович, протягивая мне гофрированный стаканчик. — Кофе?

Киваю в ответ. Дотрагиваюсь пальцами к руке мужчины и вздрагиваю, ощущая неожиданный в теле трепет.

Егор Антонович забирает у меня фоторюкзак и распахивает переднюю дверцу в автомобиле. Сажусь на сиденье и затаив дыхание, жду, когда мужчина пристегнёт меня ремнём безопасности.

— Не убежишь, — подмигивает Егор Антонович, задерживаясь руками на моём плече, как бы проверяя, надёжно ли пристёгнут ремень безопасности.

Обаятельная улыбка мужчины заставляет меня оцепенеть. С трудом проглатываю кофе и смущённо отвожу взгляд к окну.

Божечки, если он сейчас ещё что-то такое скажет, то я точно шлёпнусь в обморок, наверное… Но Егор Антонович больше ничего не говорит и всё внимание переключает на дорогу.

Слежу за мужчиной мельком, потому что боюсь встречаться с ним взглядами. Я не знаю, как вести себя рядом с ним. Он такой взрослый и такой притягательный. Меня тянет к нему, как мотылька на огонь. Только в отличие от мотылька, я понимаю, что огонь опасный. И я в нём могу запросто сгореть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Тагир

— Я так и знал, что найду тебя здесь, — говорю жене, встретившись с ней лицом к лицу недалеко от зимнего сада.

Кивнув, Юля с опаской поглядывает по сторонам.

— За тобой кто-то гнался, милая? — улыбаясь, беру жену за руки. — Холодная как ледышка.

— Тагир, пойдём к гостям.

— Не хочу, — качнув головой, обнимаю Юлю за талию и притягиваю к себе. — Хочу побыть с тобой наедине хоть одну минуту. Видишь, какое сегодня звёздное небо? Давай немного полюбуемся.

Только успеваю сказать последнюю фразу, как в ночном небе начинают взрываться салюты. Запрокинув голову, жена наблюдает за яркими фейерверками, а я становлюсь у неё за спиной и, уткнувшись носом в место за ухом, испытываю счастья. Иллюзия всего лишь, ну и пусть.

— Ты устроил для меня салют? — спрашивает жена, когда с ночного неба исчезают последние разноцветные огни. — Ну и зачем, Тагир? Лучше бы отдал потраченные деньги на фейерверки в детский дом. Там бы они больше пригодились.

— Хотел тебя порадовать. Жаль, что не получилось.

Вздохнув, Юля выскальзывает из моих объятий и быстрым шагом направляется к дому. Смотрю ей вслед и давлю в себе желание окликнуть.

Я опять ей не угодил…

Зачерпнув ладонями пригоршню снега, втираю его в себе лицо. Эйфория от праздника растворилась вместе с силуэтом моей жены, скрывшейся за дверью коттеджа.

***

Опустевший после гостей дом навевает на меня скуку. И хоть я предлагал жене посмотреть вместе подарки, Юля наотрез отказалась, сославшись на недомогание. Поэтому я сижу в своём кабинете и без особого интереса вскрываю коробку за коробкой, пока мне в руки не попадается одна странная вещица.

Ничего особенного в ней нет — обычный графический планшет, каких у моих жены было немало. Дело в том, кто его подарил. Это кажется странным, потому что я ни разу не заикнулся перед Астаховым о личном, тем более, хобби моей жены. А ещё на подкорке всплывают обрывки праздничного вечера, вызывая во мне всякого рода подозрения…

Опустошив очередной бокал с крепким напитком, хватаю со стола коробку и иду в спальню к Юле. Тихо стучу в дверь и, не дождавшись какого-либо ответа, вхожу в комнату.

Повернувшись ко мне спиной, Юля лежит на кровати. И хоть на прикроватной тумбочке горит настольный светильник, жена крепко спит, уснувши за чтением какой-то книги.