Я твой хозяин! [СИ]

— Отлично! Просто превосходно, — она открыла глаза и упрямо вздернула голову. — Ты насиловал меня всю ночь, а теперь пришел поинтересоваться, как я себя чувствую? Это так мило!

— Ты отказалась от еды.

— Я не голодна, — веселье ушло так же внезапно, как и приходило, вместо него навалилась усталость. — Зачем ты пришел? Ты же получил все, чего желал. Унизил меня, поставил на место. Я никогда не забуду эту ночь. Что ещё тебе от меня надо?!

Должно быть, игра света и тени, но на мгновение ей показалось, что лицо мучителя исказила гримаса боли и тоски.

Показалось. В следующее мгновение, Андрос жестко ухмыльнулся.

— Тебе понравилось, не ври. Ты визжала и умоляла не останавливаться.

Он оперся коленом на кровать, навис сверху. Правая рука по-хозяйски легла на грудь, захватывая сосок жесткими пальцами сквозь ткань платья.

Наама вздрогнула.

— Не надо, — пробормотала она. — Пожалуйста, Андрос… — голос задрожал. Правильно ли она делает, унижаясь? Есть ли шанс, что он прислушается к просьбе?

— Для тебя — Хозяин, — поправил он. Пальцы сжимали, пощипывали и выкручивали сосок, рождая в теле боль пополам с возбуждением. — И я не получил все, чего желал. Хочу еще.

— Нет! — в душе снова загорелась ярость. Она попыталась отпихнуть его, но это было все равно, что отталкивать стену.

— Если будешь дергаться, мне придется снова применить экстазон.

Это предупреждение, заставило ее вздрогнуть и замереть.

— Так-то лучше.

Он потянул Нааму на себя, заставляя встать. Опустился в кресло и усадил к себе на колени. Холеные сильные пальцы пробежались по крючкам корсажа, высвобождая грудь, болезненно и сладостно сжали соски.

— Вот так — хорошо, — выдохнул он ей на ухо. Зарылся лицом в волосы, вдохнул ее запах. — Ты должна быть доступной для меня всегда, На-а-ама.

— Чтоб тебе холерой заболеть, — пожелала она, еле удерживаясь, что бы не разрыдаться.

Глава 4

Переносить заключение в роскоши оказалось тяжелее, чем в темнице. Слишком все это напоминало о прошлом. И слишком отличалось от него. Наама то кружила по комнатам, то часами простаивала у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу.

Дни и недели в плену были бедны впечатлениями, похожи один на другой, почти неотличимы. Слуги, приносящие и уносящие еду. Ненавистная комната, шелковые обои с золотым узором. Парк за стеклом. Андрос…

Он приходил каждый день. Иногда даже по несколько раз в день. И не всегда лишь для того, что бы утолить похоть. Пытался общаться, словно ничего не случилось, они по-прежнему равные, и не было той невозможно унизительной ночи. Или всех последующих.

Иногда она подыгрывала ему. Ненадолго, только чтобы дождаться, когда он расслабиться и побольнее ударить, если не рукой, так хоть словом.

Заканчивалось всегда все одинаково. Андрос приходил в ярость, швырял ее на кровать или ставил на колени и грубо трахал.

Хуже всего, что он при этом всегда старался, чтобы она тоже получила удовольствие. Словно утверждал свою власть над ее телом, а через тело и над душой. Проклятый ублюдок был искусен, умел подвести партнершу к высшей точке. И не гнушался прибегать к экстазону, если Наама сопротивлялась, не желая получать наслаждение в постели с врагом.

— Ты так и будешь держать меня взаперти? До самой смерти? — однажды спросила она.

Его глаза зло сузились.

— Ты не покинешь Грейторн Холл.

— И эту комнату тоже?

— Комнату… — он задумался, а потом предвкушающе улыбнулся. — Комнату можно. Если ты как следует попросишь меня об этом, На-а-ама.

— Забудь.

Демон бессильно выругался, глядя на ее непримиримо сжатые губы и упрямо вздернутый подбородок.

Позже по распоряжению Андроса пришел специалист по охранным чарам, что бы тот увеличил длину магического «поводка» в ошейнике.

Границы тюрьмы расширились, но сама тюрьма никуда не делась. Наама оставалась пленницей. Постельной игрушкой своего врага.

* * *

На малую столовую она наткнулась случайно, когда бродила по Грейторн Холл, стараясь запомнить хитросплетение комнат и коридоров. Вошла и сразу же попятилась, обнаружив в комнате других демонов. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то из прошлой жизни увидел ее с ошейником на шее.

Но было поздно. Ее заметили.

— Это что же? — прошипела Делайла, сузив глаза от ярости. — Мы теперь разрешаем рабам шататься по дому без дела? Андрос, ты же не позволишь ей сесть за стол рядом с нами?! Я против!

Сидевшие за столом обернулись. Наама узнала Андроса, его секретаря и дальнего родственника — Карро ди Небироса, Леонарда ди Форкалонена, генерал-губернатора с супругой и ведущего юриста клана ди Саллос. Имена и лица из той, прежней жизни. Гости и хозяева дома смотрели на нее. Кто с сочувствием, кто со скрытым злорадством или неловкостью. Никого из присутствующих нельзя было удивить ошейником и бляхой с выгравированным именем хозяина. Но Наама не была человеком. И вид равной по рождению и воспитанию аристократки в роли чужой собственности шокировал всех.

Кровь бросилась в лицо. От унижения захотелось разрыдаться, но вместо этого Наама выпрямилась и окинула всех присутствующих исполненным достоинства взглядом.