Я твой монстр

Адзауро остановился, с насмешкой глядя на меня. О том, что я при всем своем на то желании абсолютно никак и ничем противостоять ему не смогу, знали и он и я. А потому мне пришлось изрядно наступить на горло своей гордости, и практически попросить:

– Можно я немного пройдусь? Пожалуйста.

Он хищно прищурился, и произнес:

– Немного.

Спасибо за разрешение, сейчас поясной поклон отвешу.

Но прежде чем я успела еще хоть что-то сказать, Адзауро схватил меня за руку, крепко сжал мою ладонь и повел по ручью, как ни в чем не бывало, словно мы вообще на прогулке, и в целом – красота такая вокруг, и у нас, типа, свидание.

– Я был здесь раньше, – прерывая мою попытку вырваться, и будто вообще ее не замечая, произнес Чи.

И я… я пошла рядом, крайне заинтересовавшись этой информацией.

– Мне было восемь, – продолжил Адзауро, как ни в чем не бывало, – мой день рождения…

Его ладонь, сжимающая мою, на миг сжала сильнее, словно Акиро пытался совладать с эмоциями, и он справился с ними практически сразу.

– Я сбежал, – голос монстра становится тише, но от этого кажется, он пробирается в меня сильнее, забивается в легкие, проникает под кожу, сжимает сердце. – И несколько месяцев прожил здесь, прекрасно зная, что с территорий клана Синар дед меня забрать не сможет. Ни забрать, ни вытащить, ни в целом… как-либо обнаружить.

Ручей становится глубже и Адзауро, без спросу подхватил меня на руки, перенес через глубокую заводь, и отпустил лишь когда глубина ручья вновь доходила лишь до голени.

– Четыре месяца я был почти счастлив, – вернулся к рассказу Акихиро, – а потом попал деревню асинов.

Он усмехнулся и произнес с какой-то насмешкой, вот только насмехался, кажется, над собой:

– Гни дерево, пока оно молодо. У кланов шиноби культура, идеология и отношение к детям оказалось абсолютно идентичным принятому у аристократов.

Я молча шла рядом, стараясь ступать бесшумно, и слушала, затаив дыхание.

– Забавно, ты смотришь на меня с жалостью, – как-то зло произнес Адзауро.

– Не на тебя, – очень тихо ответила я, – я смотрю на ребенка, который понял, что все взрослые на Ятори одинаково безжалостны.

Он усмехнулся. Не знаю, чего было больше в его усмешке – горечи, или осознания того, что он справился и выжил даже в таких условиях. Наверное, всего поровну.

– Когда ты ребенок, – продолжил Чи, глядя вперед, – грязный, тощий, вечно голодный заморенный ребенок, ты становишься невидимкой. Тебя просто не замечают… Ты даже не пустое место, ты могила, а потому в твою сторону пытаются вовсе не смотреть… Первый раз я убил за еду. Второй… за возможность спать под крышей. Третий – на отборочных соревнованиях в ученики асина. Спустя год, я убил своего учителя.

У меня не было слов. Ни единого. Я шла, ощущая тепло крепкой сильной ладони Акиро, и не могла поверить в то, что слышу.

– Если ты спросишь, сожалею ли я об этом, я отвечу – нет, – совершенно спокойно продолжил Чи. – Тому, кто учил меня убивать я мог простить многое – изнурительные тренировки, издевательства, попытки сломать… но интим с учителем, никогда не входил в сферу моих интересов. Он этого не понял… не пожелал понимать. Когда я перерезал его горло, моя рука не дрогнула.

Его нет, а вот моя в его руке похолодела.

– Оставаться в клане Синар после подобного было самоубийственно, и мне пришлось его покинуть. Очень быстро покинуть… Я не помню, скольких убил. Они вставали на моем пути – я уничтожал их, как любую из преград, и уже не имело значения, что стало преградой – камень, дерево, хищный зверь или самый хищный из всех зверей – человек.

Некоторое время он шел молча, затем почти безразлично продолжил:

– Мне было десять, когда я выбрался с территорий клана Синар и попал в клан Насин. Жизнь в лесу повлияла на меня куда лучше, чем нахождение в деревне шиноби – в десять, я выглядел на четырнадцать, и, изображая немого, сумел попасть в школу «Теней». Это была моя победа, но в этом был и мой просчет – парни в четырнадцать в любом случае сильнее мальчишки в десять. Я снова оказался на грани выживания. И однажды… не выжил.

Я, резко повернув голову, с ужасом посмотрела на Акиро, но он продолжал идти, с каменным, совершенно лишенным эмоций лицом. Просто продолжал идти.

– Они решили, что я мертв, – безразличная усмешка. – Приволокли в лес, и закопали «любимчика сэнсэя». Я пролежал в могиле несколько часов, но… они нарушили главное правило – всегда проверяй, действительно ли твой враг мертв. Они не проверили… А я просто знал, что они живы, когда закапывал каждого из них на существенно большую глубину, нежели они меня. Закапывал связанными. И я уходил, слушая их вопли из-под земли с наслаждением. Это была прекрасная музыка. Лучшая в моей жизни.

Вокруг нас оглушительно пели птицы, вода ручья журчала на порогах, а я… я кажется практически оглохла.

– Клан Насин пришлось покинуть, – продолжил Акиро. – Недосчитайся они трех-четырех учеников проблем бы не было, но в моем списке было свыше тридцати имен.