Я твой монстр

Рядом с нами плеснулась большая рыба, но прежде чем она опять упала в воду, я уже была на руках Чи. Он молча пронес меня на более мелкий участок ручья и отпустил лишь там, вновь крепко взяв за руку.

– За кланом Насин, последовали деревни Алых повязок. Единственное место, где за успехи, меня не пытались убить. Там… я был почти счастлив. Почти, потому что Алые повязки занимали территории болот, на которые претендовал клан Синар.

Судорожный вздох и злое:

– Мы были в горах, когда один из учеников увидел всполох пламени на болотах.

Пауза.

Затем тихое:

– Они убили всех.

После этих слов Адзауро долго шел молча. Очень долго. Как киборг, как ИсКин, как тот, в чьих жилах вообще не течет кровь, и только тепло его ладони, сжимающей мою, говорило о том, что он жив. Все еще жив.

– Они остались там, – вернулся к рассказу Чи. – Все те, кто пришел с мечом, они остались там.

Усмешка и почти механический голос:

– Знаешь, в болотах есть места, где топь пожирает всех и каждого. Пожирает медленно и неотвратимо. Очень медленно и абсолютно неотвратимо. Я сидел на берегу и смотрел, как они подыхают. На мне не было ни одного чистого места – кровь застилала глаза, кровь капала с волос, кровь пропитала одежду… я не хотел раздеваться, не хотел мыться – это была кровь моих врагов, я наслаждался ее количеством.

Молчание, а затем едва слышное:

– Я просидел там трое суток. До последнего стона. До последнего крика… До последнего чавкающего звука болота, сомкнувшегося над головой последнего из моих врагов.

Резкий поворот головы, пристальный взгляд на меня и хриплое:

– Страшно?

– Ты шутишь? Я в ужасе! – не сдержалась я.

Он вдруг улыбнулся, а я, сокрушенно покачав головой, тихо призналась:

– Единственное, что убеждает меня в том, что ты живой – тепло твоей ладони, но в целом… ты прав, мне страшно, – я не видела смысла это скрывать.

– Твоя история менее… пугающая? – с едва заметной усмешкой спросил он.

– Моя история…– я почти рассмеялась. – Моя история в сравнении с твоей пыль, Акиро. Просто пыль… И в отличие от тебя, мне… мне некому было мстить. Хотелось бы, очень хотелось, но… некому.

– Мстить за себя? – не знаю, почему он задал такой вопрос.

И все же я ответила:

– За себя? Нет. Того, кто причинял боль мне убили люди Исинхая, и тем собственно спасли мою жизнь. А за родителей, бабушку, за брата и сестру… Ошибка пилота унесла не только их жизни, но и его. Мне изначально было некому мстить, Акихиро. Единственной, кто виноват во всем – была я.

И я не знаю, почему сказала ему об этом…

В сравнении с его историей моя трагедия казалась… а, впрочем, разве можно измерить трагедию? У Акиро осталась семья, у меня – нет. Ему есть ради кого жить, а я живу исключительно потому, что Исинхай попросил об этом. И вот сейчас мы идем по устью ледяного ручья, и я не знаю, кому из нас хуже, а кому лучше.

– Ты выглядишь так, словно думаешь о смерти, – несколько напряженно произнес Адзауро.

Я усмехнулась и тихо ответила:

– Смерть давно стала для меня чем-то вроде подруги. Она всегда рядом. Она всегда за спиной. Она за каждым поворотом. И я… не расстроюсь, если мы встретимся.

Адзауро вдруг остановился, заставив остановиться и меня. Я удивленно взглянула на него, а в его глазах медленно разливалась тьма, когда он произнес:

– Я… расстроюсь.

Странный ответ. Странная ситуация. Такая неправильная, почти нереальная, и от подкрадывающихся мыслей хочется отмахнуться, не заметить, свести все к шутке…

– Пошли, если мы оба не хотим, чтобы кто-нибудь расстроился,– кажется мне даже удалось улыбнуться.

Кажется… но быть может и нет.

***

Еще некоторое время мы шли по ручью молча. В местах, где вода доходила мне выше колен, Акиро без слов и, не взирая на мое сопротивление, подхватывал на руки и нес. И если сначала я негодовала и пыталась вырваться, то в какой-то момент начала засыпать у него на руках, под мерный такт шагов. В какой-то совершенно безумный момент.

***

Я проснулась от запаха гари.

Распахнула глаза и посмотрела на Адзауро, который продолжал нести меня и нес, похоже, весь день – солнце клонилось к закату. И я не знаю, когда мы вышли из ручья, но место где находились сейчас было болотом.

– Торфяники горят, – заметив мой встревоженный взгляд, произнес Акиро. – И это к лучшему – сможем нормально поесть.

Проигнорировав эту часть фразы, я потрясенно спросила и так очевидное:

– Ты нес меня на руках весь день?!

Он странно улыбнулся и очень тихо ответил:

– Я буду носить тебя на руках всю жизнь, хочешь ты того, или нет, Кей.

Я открыла было рот, собираясь высказать в довольно грубой форме, что я по поводу всего этого думаю, но… внезапно вспомнился его рассказ, краткий, без подробностей рассказ монстра, о том, как он сидел и ждал, пока его врагов засосет трясина… Несколько дней сидел и ждал… И я передумала грубить.

– Не устал? – спросила с самой вежливой улыбкой.

Просто… мы уже были на болотах, а я как-то не так представляла себе свою смерть.

– Нет, не устал. Мы почти пришли. Поспишь еще?

Я бы прошлась, и мне очень хотелось бы пройтись, и… мне было некомфортно от осознания, что он нес меня на руках весь день.