Я – твой сон

– Скоро все это закончится, – тихо сказала она. – Мы уедем отсюда. Навсегда. Обещаю тебе.

Она отстранилась от сына, посмотрела в его мокрые от слез глаза и поцеловала в лоб.

26

Егор Соболев перешел через овраг, но двинулся к дому не напрямик, а обходным путем. В последнее время люди в поселке стали шептаться о его связи с «ведьмой», и ему это не нравилось. Поселок все больше превращался в гнилое болото, населенное сплетниками и идиотами, и Егору хотелось побыстрее отсюда уехать. Он не боялся людей, но натыкаться на их многозначительные ухмылки, видеть их насмешливые глаза, знать, что они шепчутся у него за спиной, было невыносимо.

Соболев сделал километровый крюк, чтобы никто не видел, как он возвращается от Анны Родимовой, пробрался через заросли засохшей акации и вошел в поселок.

Здесь было тихо, темно и пустынно. Метров через двадцать Егор вдруг замер, уставившись на странный предмет, преграждающий ему путь. Это была старая, испачканная грязью спортивная сумка с надписью «Олимпиада-80». Егор моргнул, ошеломленно разглядывая эту сумку. Что-то поразило его, но он не сразу понял, что именно. А в следующую секунду, еще не успев осознать всего ужаса находки, Соболев увидел, что сумка приоткрыта и из нее торчат банкноты, упакованные в плотные банковские «кирпичики».

Егор облизнул разом пересохшие губы и сделал шаг по направлению к сумке. Потом еще один, и еще, не отводя взгляда от денег, не в силах противостоять неведомой, непреодолимой силе, которая влекла его туда, куда (он подспудно понимал это) идти ему совсем не следовало.

И вот он у цели. Пачки денег не умещаются в сумке, распирают ее изнутри. Егор прикинул, что здесь, должно быть, несколько миллионов. Вот так удача! Теперь нужно закрыть сумку, закинуть на плечо и поскорее убраться отсюда. Егор быстро и воровато огляделся по сторонам, нагнулся и хотел поднять сумку с земли.

– Денег захотел? – произнес глуховатый, странно знакомый голос.

Егор замер. Потом медленно обернулся. Метрах в пяти от него кто-то стоял. Кто именно, не было видно, только черный мужской силуэт.

– Ты кто? – сухо спросил Егор. (Рука его незаметно скользнула к ружью.)

– Хочешь получить эти деньги? – повторил незнакомец.

Егор скинул с плеча ружье и направил на темный силуэт. Незнакомец усмехнулся и так же негромко проговорил:

– Брось валять дурака, Соболь. Это же я.

Он сделал шаг и вышел из тени. Свет фонаря упал ему на лицо. Руки и спина Соболева покрылись гусиной кожей, сердце учащенно заколотилось, голове стало холодно. Он почувствовал, что волосы встали дыбом.

– Суслик? – севшим от ужаса голосом проговорил Егор. – Это… невозможно.

Лицо Суслика было противоестественно бледным, и на этом белом лице жутко чернели глаза. Словно две воронки, ведущие в бездну.

– Ты оставил меня подыхать в шахте, – сказал Суслик с горечью. – Ты плохо поступил, Соболь.

– Но… ты ведь жив? Значит, я не сделал ничего плохого.

Суслик чуть приблизился. Мурашки снова пробежала по коже Егора. Он быстрым движением снял ружье с предохранителя.

– Не подходи, – выдохнул Соболев.

Суслик прищурил черные воронки глаз.

– Снова меня убьешь? – с усмешкой спросил он.

В горле у Егора пересохло, он судорожно сглотнул слюну.

– Если понадобится – да.

– Ну, тогда самое время это сделать.

Суслик стал надвигаться на Егора – быстро и плавно, словно не шел, а плыл в воздухе, чуть касаясь ботинками земли. Егор нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел. Пуля угодила Суслику в грудь, и тот исчез, развеялся, как облачко дыма под резким порывом ветра.

Егор уставился на то место, где только что находился бывший приятель.

– Что за…

– Попробуешь еще раз? – произнес спокойный, насмешливый голос у него за спиной.

Егор резко обернулся. Суслик стоял в нескольких шагах от него и выглядел еще хуже, чем прежде: бледное лицо его приобрело зеленоватый оттенок, кожа на щеках прогнила, открыв дыры, сквозь которые были видны зубы.

Егор перезарядил ружье, вогнав в патронник новую пулю, прицелился призраку в лицо и выстрелил. И вновь Суслик исчез, рассеялся, словно облачко дыма.

Егор обернулся, ожидая снова увидеть Суслика у себя за спиной. В эту секунду что-то резко ударило его по лицу. Соболев отшатнулся. Краем глаза он увидел Суслика, хотел выстрелить, но тот одним ударом выбил ружье у него из рук, а затем снова двинул Егора кулаком в челюсть. Соболь упал, попытался подняться, но новый удар пригвоздил его к земле. Суслик бил его кулаками наотмашь, методично, холодно. Егор совершил еще одну попытку подняться, но следующий удар сокрушил ему зубы, и Егор едва не захлебнулся хлынувшей из десен кровью.

Перед глазами у него все поплыло. Он несколько раз моргнул и увидел перед собой Суслика. Тот, низко склонившись над Соболевым, смотрел ему в глаза.

– Суслик… – прохрипел, прошамкал беззубым ртом Егор, с ужасом вглядываясь в нависшее над ним страшное, гнилое, растрескавшееся лицо. – Суслик… Я не хотел… Прости…

Призрак не ответил. Он вдруг сунул руку Егору в карман и достал пачку денег.

– Нет… – прохрипел Егор.