Я – твой сон

– Весь поселок? – иронично уточнил Егор. – Вижу я, Аня, что ты затаила на людей злобу. А ведь это нехорошо. Людей надо прощать. Тем более что они способны меняться.

– Перестань паясничать, – устало произнесла Анна. – И уходи.

Она хотела закрыть дверь, но Егор подставил ногу, жестко посмотрел Ане в глаза и вдруг спросил:

– А он знает, что был мертв?

Анна чуть побледнела.

– Егор, перестань…

– Его сердце не билось, – так же жестко продолжил он. – Я нес его несколько километров, но он умер еще до того, как я подошел к твоему порогу. Я ведь это знаю, Анна!

– Егор, хватит!

– Он был мертв, – упрямо повторил Соболев. – Слушай… – Он прищурил колючие глаза и проговорил с холодной иронией: – А может быть, он и сейчас мертв, а? Может, ты вытащила его с того света, но душа его осталась там? – Егор указал глазами вверх, как бы обозначая место, где осталась душа Максима.

Анна шагнула вперед, положила ладонь на грудь Егора и оттолкнула его.

– Уходи, – повторила она.

Потом вернулась в дом, закрыла за собой дверь и задвинула засов. Выждала немного, стоя у двери. И только заслышав звук удаляющихся шагов, вздохнула с облегчением и подошла к дивану, на котором лежал Максим.

Тот лежал с открытыми глазами.

– Это правда? – тихо спросил он.

– Что?

– Что я был мертв.

Анна нахмурилась:

– Глупости.

– Но тот человек сказал…

– Вы просто не так расслышали.

Максим закрыл глаза и несколько секунд лежал молча, словно вслушиваясь в себя. А потом тихо произнес:

– Знаете, у меня такое чувство, будто я и правда умер. Какая-то тяжесть в теле… И в мыслях, – он открыл глаза и посмотрел на Анну. – С трудом соображаю… Мыслей много, но они толкутся… Звенят в голове, как железки.

– Это от слабости, – сказала Анна.

Максим глубоко вздохнул.

– Но ты ведь меня вылечишь? – негромко проговорил он.

– Да, – сказала Анна. – Вылечу. Вы будете жить.

Но, видимо, голос ее прозвучал недостаточно твердо.

– Пожалуйста… – снова заговорил Максим. – Я негодяй… Но я хочу жить. Мне нужно время, чтобы все исправить. Понимаешь?

Он выпростал из-под одеяла руку и схватил Аню за тонкое запястье.

– Ты меня спасла! – дрогнувшим голосом воскликнул он. – Не дай мне снова уйти!

Анна мягко высвободила руку.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Вы поправитесь. Пойду приготовлю вам поесть.

Она повернулась, чтобы идти, но Максим снова взял ее за руку.

– Аня… – тихо позвал он. – Ты же Аня Родимова, да?

Анна молчала, не глядя на него.

– Я тебя узнал, – Максим слабо улыбнулся. – Когда-то нам было хорошо вместе. Помнишь?

– Это было очень давно, – сказала она. – Вы воспользовались моей наивностью.

– Грешен, – с улыбкой произнес Максим. – Но тогда ты об этом не жалела. Ведь не жалела же?

– Мне нужно идти.

Аня высвободила руку и вышла из комнаты.

14

Шестидесятипятилетняя Вера Сергеевна Ким вышла из своей комнатушки, пригладила седые волосы и, завидев сына, поспешно закрыла дверь.

– Мама, кого вы там прячете? – с улыбкой спросил Виктор, снимая рубашку.

– Никого, сынок, – она тоже улыбнулась. – Кого ж мне прятать?

– Мне показалось, что я слышал какой-то шум, – заметил Виктор, аккуратно вешая рубашку на плечики.

– Шум?.. А, это у меня телевизор был включен, – Вера Сергеевна напряженно улыбнулась. – Я задремала перед телевизором, забыла убавить громкость. Ты есть будешь?

– Нет, мама. Я поужинал в кафе.

– Все в кафе да в кафе! Домашнюю пищу надо есть, Виктор. И вообще – то, что ели твои предки.

– Собак? – иронично уточнил сын.

Мать посмотрела на него неодобрительно.

– Простите, мама. – Ким смутился. – Плохая шутка. Завтра обязательно поем дома. Обещаю.

Виктор прошел в комнатку, служившую санузлом. Здесь была небольшая ванна, а рядом – старенькая раковина с медным краном. Ким открыл воду и умылся. Взял с полочки крем для бритья и выжал немного крема на кончик кисточки. Потом завинтил тюбик и вернул на полку, в точности на то же место, с которого взял.

Затем он протер смуглой ладонью запотевшее зеркало, и оно с повизгиванием очистилось. Глядя на свое отражение, Ким принялся неторопливо и задумчиво намыливать кисточкой лицо.

С Егором и Фролом он расстался чуть больше часа назад. Прежние друзья остались жутко им недовольны. Но это только начало. Ким не был рьяным исполнителем служебных обязанностей, но дорожил своей честью и никогда не брал взяток. А это означало, что разобраться с Егором Соболевым ему придется при любом раскладе.

Будучи егерем, Соболев вообразил себя настоящим хозяином тайги. Он устраивал для заезжих толстосумов «эксклюзивные охоты» и брал за это огромные деньги, которые, разумеется, не проходили ни по каким документам. Но дело даже не в деньгах или не только в них. Дело в зверье, на которое охотились приезжие нувориши с ружьями. Благодаря Егору и Фролу били они животных, охота на которых была запрещена: росомаху, горчака, кайнопского медведя. Впрочем, во всей этой истории у Кима был не только служебный, но и личный интерес. И интерес этот был связан с заброшенной шахтой и лесом, который ее окружал.