Я – твой сон

– Четыре дня назад в Зеленодольске двое грабителей подломили фургон инкассаторов, – пояснил Соболев-старший. – Говорят, грабители ушли в лес. Больше их никто не видел.

– Так это в восьмидесяти километрах от нас, – заметил Егор. – А по трассе так все сто двадцать. Они бы досюда ни в жизнь не добрались.

– Кто знает, – неопределенно проговорил Игнат Борисович. – Ладно, иди.

Соболев-старший опустил взгляд на деловые бумаги, разложенные на столе. Егор было отвернулся, но снова взглянул на отца.

– А сколько они взяли? – поинтересовался он.

– Что? – не понял Игнат Борисович, отрывая взгляд от документов.

– Ну, эти, грабители. Сколько они взяли?

Отец наморщил лоб.

– Не помню. Что-то немного. Миллиона два или три.

– Долларов?

– Рублей. А что?

– Ничего. Просто полюбопытствовал.

Егор отвернулся и вышел из кабинета отца.

– Своенравный у вас сын, Игнат Борисович, – негромко прокомментировал помощник Еременко. И добавил с улыбкой: – Похож на вас.

– Да уж, – невесело отозвался Игнат Борисович. – Ладно. Давай вернемся к делам. О чем мы там с тобой говорили?

– О развлекательном центре.

– И что ты об этом думаешь?

Еременко поправил пальцем очки и сказал:

– Объект, конечно, хороший. Но терок с лисицынскими бандюганами не избежать. Они захотят свою долю.

– Да, – задумчиво проговорил Игнат Борисович. – Захотят. Жора Лисицын дикарь. Неандерталец. Он все еще живет по законам девяностых. Хотя времена давно изменились.

Соболев-старший задумался, постукивая по столешнице крепкими массивными пальцами.

Еременко подождал, не скажет ли босс еще что-нибудь, а потом мягко предложил:

– Игнат Борисович, а может, не будем ввязываться в ссору? Встретимся с Лисицыным, проведем цивилизованные переговоры, разграничим сферы влияния. Предложим ему хороший процент…

– Советуешь мне прогнуться под Лиса? – грозно прорычал вдруг Соболев. – И это после всего, чего я добился? Поднять белый флаг после всех моих побед? Перед раздавленным противником?

– Когда-то вы сотрудничали, – осмелился возразить помощник. – И я бы не сказал, что Лис раздавлен. Он еще силен. И если мы его кинем, он будет нам мстить.

– Пусть мстит, – сказал Игнат Борисович. Усмехнулся и добавил: – Тем проще мне будет его добить. А теперь давай обсудим более важные и насущные дела.

6

Из офисного здания отца Егор Соболев вышел в мрачнейшем расположении духа. Он чувствовал не только злость, но и обиду. Уж кто-кто, а отец должен был его понять. Сам-то давно ли заделался респектабельным бизнесменом?

Егор хорошо помнил, как всего несколько лет назад отец вообще не выходил из дома без пистолета. А теперь укоряет Егора за то, что тот пересчитал ребра какому-то придурку. Ну, где здесь справедливость?

Как всегда, не вовремя под руку подвернулась сестра Инга.

– Ну что? – со своей вечной коварной полуусмешечкой спросила она. – Досталось тебе от папика?

– Отстань, – мрачно огрызнулся Егор.

Инге Соболевой было восемнадцать, но благодаря густому и хищному макияжу выглядела она на пару-тройку лет старше. Уже с пятнадцати корчила из себя роковую, все испытавшую женщину. Но если до того, как Егор ушел в армию, у нее была просто смазливая мордочка амбициозной девчонки, то теперь эта мордочка превратилась в холодноватую физиономию стервозной красавицы.

– Зря ты с ним ссоришься, – сказала Инга. – Пока ты был в армии, здесь многое изменилось. Папик перекрасился в бизнесмена, а ты сдираешь с него эту краску.

Егор усмехнулся:

– Краску.

– Да, краску. А ведь она и так едва держится.

Егор смерил сестру угрюмым взглядом и сухо посоветовал:

– Заведи себе мужа. И поучай его с утра до вечера, пока он тебе шею не свернет.

– Я не собираюсь замуж, – парировала Инга. – Я свободная женщина и предпочитаю свободные отношения с мужчинами.

– Угу, я в курсе, – Егор хмыкнул. – Моя сестра – шлюшка. Нашла чем хвалиться.

– Глупо, – спокойно заметила Инга. – У тебя наверняка было много женщин, но себя ты шлюшкой не называешь.

– Я мужчина, мне можно. А когда женщина таскается по мужикам, ее обычно называют шлюшкой.

Инга холодно улыбнулась.

– Братик, ты мыслишь устаревшими категориями. А будешь меня оскорблять – расскажу Аньке Родимовой, какой ты урод. Она тебя тогда на порог не пустит.

Егор хмуро посмотрел на сестру.

– Она не будет тебя слушать.

– Еще как будет! Ведь теперь мы с ней подруги. Кстати, ее бабушка-колдунья тебя терпеть не может. Пожалуюсь ей на тебя, и она превратит тебя в крысу. Хотя… – Инга легонько пожала плечами, – ты и так на человека мало похож.

– Дай пройти!

Егор грубо отодвинул сестру в сторону и зашагал прочь от офиса. Инга посмотрела ему вслед и проговорила со смесью снисходительности и презрения:

– Дурак.