Я твой ужас и страх (СИ)

Она не лгала, она видела очень часто не то во сне, не то наяву силуэт, облаченный в темную мантию в окружении теней. Тогда он прибывал не персонально к ней, тогда, наверное, он отравлял сны многих других людей, теперь же как будто скрывался, изводя только ее.

Прибыли все ее детские страшилки, все видения, в которые она давно не верила. Она поступила на психолога еще для того, чтобы научиться понимать, откуда эти сны, в чем их смысл. Кошмары оказывались интересны для понимания своими деталями, Валерия даже радовалась, что их легко записать и разложить в рамках той или иной теории. Но ответа не находилось, пока он сам не явился. Почувствовал, как шакал падаль, ее отрешенную безысходность. Но теперь все хотя бы вставало на свои места: черный силуэт так и оказался серокожим духом иррациональной тревоги. Или как уж он себя величал… Стоял перед ней, лишь немного отличаясь от людей, то с опаской поглядывая на черных лошадей, кружащих по комнате, точно цирковые скакуны, то внимательно изучая недобрым взглядом Валерию.

— Признаться, ты не лишен своего обаяния, — усмехнулась девушка, глянув вкрадчиво исподлобья, но тут же устыдилась, ведь она разговаривала с врагом, а он заинтересованно ухмыльнулся; так что Валерия немедленно перевела тему, равнодушно спрашивая: — Что ты можешь, кроме галлюцинаций страха?

— Что еще сковывает и разобщает людей? — властно развел руками Бугимен, кажется, напряженно игнорируя присутствие в комнате черных коней-призраков. Определенно — его древний страх.

— Алчность, тупость, нежелание слушать, — навскидку перечислила Валерия, мотнув головой, вслушиваясь в приглушенные звуки из гостиной, где уже кто-то додумался выключить телевизор, этот глас катастроф. — Хотя ты прав. Алчность от страха. От страха ненависть. Зря ты так… Они и сами умеют бояться, сами искажать свои чувства. А кто-то их убивает.

— Кого «их»? — не понял собеседник. Он слушал, и это удивляло. Наверное, потому что оба намеревались разгадать друг друга, чтобы в конце концов, сломать.

— И чувства. И людей, — обреченно заключила Валерия со вздохом. А ведь она могла бы приносить реальную пользу, если бы пошла, например, в психологи при службе спасения, но тогда бы сердце изорвала чужими страшными бедами. Об этом никогда даже речи не шло, ведь ее долг — оставаться в этом доме на тринадцатом этаже, рядом с родителями. Их радость, их победа — не удалось соответствовать до конца. И с великими планами изменить мир пришлось покончить еще в зачатках. Она смирилась с тем, что ей не спасти никого. У нее просто завалялся за стеклом книжного шкафа красный диплом психолога от приличного ВУЗа, а реальную пользу мало кто приносил из всего их выпуска.

— Ладно, — продолжила Валерия, поддавшись потоку мыслей. — Оставайся, сколько пожелаешь, я не против. Кстати, там еще чайник теплый на кухне… — Не к месту вспомнила о верном способе избавиться от озноба девушка. Она еще отдаленно ощущала, как горячий напиток согревал ее изнутри, на короткое время, казалось, изгонял этот хлад безвоздушного пространства неприветливой Вселенной.

— Ты за кого меня держишь?! — возмутился Король Кошмаров, потрясая кулаками. Прямо как мать перед телевизором только недавно. Самомнения много, а толку-то мало. Вот уж кто никогда не задумывался о том, чтобы как-то изменить мир к лучшему. Они оба. Но от сравнения сделалось противно.

— А я устала за день, — зло бросила Валерия, отгораживаясь от незваного гостя так же, как от недавнего «турнира» родителей. — Пожалуй, буду наслаждаться твоими кошмарами, плыть в их спокойном хороводе. Иллюзорные кошмары… Как мило. Они уводят от ужаса реальности.

Она демонстративно поплелась к дивану и с размаху упала на него, так и оставшись в домашнем желтом спортивном костюме.

— Вот так наглость! Она еще и в одеяло завернулась! — не нашел, что еще возразить Бугимен. Девушка же и правда укуталась в импровизированное «гнездо», но отнюдь не от веселья. Ей и одеяло-то казалось цепкими кольцами кобры, поэтому она приподняла голову:

— А что? Поговорить хочешь? Ладно, я только «за».

— Ты можешь вот так запросто обращаться ко мне? Ты хоть знаешь, что я могу с тобой сделать?! Ты хоть знаешь мою силу?

Его силуэт разбух и разросся, заполняя, как хвост черного павлина, песком всю комнату. На этот раз Король Кошмаров по-настоящему испугал, уже не на уровне видений, а скорее снова телесную внешнюю оболочку, которая сжалась в преддверии боли. Но нежить оказалась не столько пугающей, сколько воспитанной. Наверное. А, может, просто некие Хранители Снов лишили его истинной силы. Так или иначе, но ударить или сделать что-то подобное Бугимен не намеревался. И Валерия вновь успокоилась, располагаясь на беззвездном дне безразличия. Пытка души — на это она почти сознательно подписалась. Что еще надлежит творить темным духам? Терзать сознание человека.

— Ты думаешь, ты самое коварное существо на свете? Самое хитрое? — бросила она, в то время как собеседник с глухим рыком бродил по комнате, явно оскорбленный таким обращением. Его шлейф закручивался нестройными складками дымных линий.