Я твоя черная птица

— Я слишком любил тебя, Веста, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Мне стало неуютно под его жестким взглядом. Сразу всё исчезло: и странный город, и фонтан, и яркая как бабочка Лаиса, и довольный Леонард. Остались только мы вдвоем.

— И что же такого стало со мной, что ты меня разлюбил?

— Как ты нашла дорогу? — спросил он вместо ответа.

— Конрад!

— Ложь! — почти крикнул он, — кругом ложь! Меня предала Корнелия, меня обманул Веторио, меня одурачила Лаиса… это еще можно забыть. Но ты, Веста! Ты, кого я считал своей матерью, кого я боготворил!.. Ты лгала мне всю жизнь, ты уверяла, что никакой черной птицы нет…

— Конрад…

— Ты убила Филиппа, — сказал он мрачно, — ты — черная птица замка Карс. Завтра ты убьешь меня. Что тебе стоит?.. И можешь не говорить мне, что это не ты, я всё равно не поверю… Я уже не знаю, во что верить, одна ложь кругом!

У меня подогнулись колени и застучали зубы. Я не думала, что это случится так неожиданно, я почему-то даже не догадывалась об этом.

— Кругом не ложь, — сказала я обреченно, — кругом несвобода. Кругом рабство, Конрад. Оно хуже лжи.

Он был умен, но вряд ли он понял, что я имела в виду.

28

Глаза Конрада потеплели только тогда, когда он увидел свою ненаглядную Корнелию в прежнем виде, даже прекрасней прежнего. Она вышла к нам в переливающемся платье с открытыми руками и шеей. Кожа ее была нежна и чиста, глаза сияли счастьем. Веторио взял ее за руку и подвел к Леонарду.

— Получите вашу красавицу, господин барон.

— Хорошо, что я тебя не убил, — усмехнулся Леонард, — дьявола такого!

— У вас еще не раз будет такая возможность, — любезно ответил ему Веторио.

После праздничного ужина я ушла к себе, совершенно расстроенная. Мне нужно было сбежать от Конрада, от его беспощадного взгляда, и я сбежала. Как никогда меня тянуло на утес. И я бы полетела, если бы Веторио не зашел ко мне.

Я стояла у окна и уже начала раздеваться. Его появление меня парализовало. Он подошел и спокойно застегнул на мне комбинезон, который висел уже на поясе.

— Пойдем, я покажу тебе город с высоты птичьего полета. Хочешь?

— Птичьего? — у меня чуть не началась истерика, — ты тоже хочешь устроить мне испытание?!

— Я не собираюсь ничего тебе устраивать, я просто хочу показать тебе небо.

Он взял меня за плечи и вывел из номера. Мы прошли по коридору к лифтам. В узкой кабинке он прижимал меня к себе, как будто я могла вырваться и убежать оттуда. У меня от быстрого подъема закружилась голова, и вообще, мне было ужасно плохо.

Выйдя из этого подъемного устройства мы еще долго поднимались вверх по темной винтовой лестнице на смотровую площадку. Там дул сильный ветер, город лежал как на ладони, было видно даже, где он обрывается и переходит в лес.

Ходи я всю жизнь только по земле, у меня наверняка захватило бы дух, и затряслись бы все поджилки, но я знала высоты несравнимо более страшные, и меня такое зрелище удивить не могло. Я просто зажмурилась и прижалась к его плечу.

— Не бойся, — сказал Веторио, — давай подойдем к перилам?

Мы подошли и облокотились на перила. Город на закате был загадочен и прекрасен. Малиновые блики блуждали по белой пене и отражались в огромных зеркальных окнах. Веторио смотрел на свой город с нежностью и тоской. Его тянуло в прежнюю жизнь, хотя он и не был там счастлив.

— Иногда мне кажется, что всё сейчас оживет, — сказал он грустно, — и всё вернется, а вы и ваш замок мне только приснились.

— А мне кажется, — сказала я, — что это заколдованное царство, а ты его король.

— Король? — усмехнулся он.

— Или прекрасный принц.

— Это высота на тебя так подействовала?

— При чем здесь высота? Это ведь твой город! Твой и больше ничей! Ты принц, а мы твои гости.

Он улыбнулся.

— Пойдем, а то продрогнешь на ветру.

— А что ты еще мне покажешь?

— Да всё, что угодно. Вы как дети, которые пришли в большой магазин игрушек…

Мы спустились снова к лифтам. Садящееся далеко внизу солнце светило прямо в широкое окно, ослепляя ярким светом.

— Заколдованная страна, — повторила я грустно, — сказка о спящем царстве… как мне расколдовать тебя, прекрасный принц? Что мне сделать, а?

Веторио смотрел на меня удивленно и чуть-чуть насмешливо, наверно, и я представлялась ему наивным ребенком со своими фантазиями. Мне показалось, что он сейчас скажет, что все мы как малые дети, и нужно еще пятнадцать столетий, чтобы мы повзрослели. Но в это время пришел лифт.

Дверцы его расползлись в разные стороны. Это был не тот подъемник, на котором мы приехали, а другой. На полу его лежал даже не скелет, а полуразложившийся труп, недоступный прожорливой мошкаре. Я вскрикнула и с отвращением отвернулась. Веторио обнял меня и отвел в сторону.

Рыдала я долго. Наверно, это было последней каплей. Я слишком устала от разочарований. Мы зашли в пустой номер с окнами на закат, пронизанный малиновым светом заходящего солнца, там я выплакалась на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Веторио сидел рядом и гладил меня по волосам.

— Видишь, какое жуткое у меня царство…

Когда слезы кончились, я повернула к нему заплаканное лицо, прекрасно зная, что совершенно некрасива сейчас.