Я твоя истина

Вылупилась на Кавьяра, стоящего справа от меня, и моментально сообразила — он не шутит. Резко сорвавшись с места, побежала, а грек рассмеялся мне в спину, и я бросила на него взгляд через плечо.

Черт! Сейчас догонит, а бегаю-то я медленнее черепахи!

Решив схитрить, — единственное, что могло меня спасти, — притормозила и ринулась вправо. Рука Клио просвистела над ухом, едва не ухватившись за мою кофту. Блядь, придурок! На кой-черт ему это сдалось? Что еще за наказание? Вот и какого хрена я убегаю? Да такого, что инстинкт велит ноги уносить. Жаль, что он дремал раньше. Поздновато как-то я начинаю осознавать плачевность ситуации. С греком «каши не сваришь». Этот идиот запугать меня хочет.

— Да стой ты! — проорал Кавьяр совсем близко, а меня это лишь подстегнуло, хотя в горле жутко саднило, а правый бок прямо разрывало от боли. — Ахаха! Дура, стой!

Поняв, что Клио еле двигается только потому, что смех не позволяет ему догнать меня, я внезапно для грека остановилась. Он пробежал немного вперед, а затем, привалившись к стволу дерева, принялся ржать, словно лошадь. Кажется, даже птички в ужасе улетели от греха подальше. Плюхнувшись на мягкий мох, я, тяжело дыша, вытаращилась на Клио. Тот же никак не мог успокоиться.

— Да заткнись уже, — слабым голосом сказала я, радуясь, что и без того красные щеки не выдают моего смущения. Надо же так опозориться. — Как мальчишка прямо… — Потом мне вдруг вспомнилось: — А говорил, не будешь за мной бегать. Вон как несся следом. Просто лопался от желания догнать.

Вот и заткнуться бы пора, а я ехидно ухмылялась и одежду отряхивала. То, что Кавьяр прекратил смеяться, стало очевидным не сразу, так как мои мысли куда-то унесло. А когда увидела, что он присел напротив меня на корточки, улыбка сама собой сползла с лица.

— А ты жестокая, — констатировал факт грек, и мне вновь вспомнились не такие уж и давние события.

— Какой по-твоему я должна быть после всего, что пережила? — сглотнула комок. — Знаешь, Клио, людей не закаляет такой опыт. Напротив, это убивает все человеческое внутри. Что бы ты ни делал, что бы ни говорил, все равно это нисколько не прибавит тебе добропорядочности. Ты — мужчина, заблудившийся в собственных страстях, а выбраться не можешь, потому что не хочешь. Мне говоришь о том, что я жестока и постоянно пытаюсь тебя изменить, а сам одергиваешь за каждое слово, за каждый поступок. Ты не в силах смириться с тем, что я не иду у тебя на поводу, а если это когда-нибудь случится, ты просто наиграешься и вышвырнешь на улицу. Поэтому, — поднялась и нервно отряхнулась. Грек остался сидеть, чем еще больше разжег мою ярость. Так и хотелось пнуть его ногой. — Этого не случится никогда. Я останусь прежней, и ты делай, что вздумается. Но меня не касайся. Раз решил таскать за собой, терпи мой «такой жестокий характер», — почти с издевкой произнесла. — Посмотри на себя, Клио. Ты собственными руками затащил своих родных и близких в этот мрак. Столько людей погибло… что дальше? Будешь всю жизнь бегать? Что это даст?

Кавьяр поднялся и сунул руки в карманы своих зеленых армейских брюк. Он спокойно рассматривал окружающую природу, прищурившись, и с легкой улыбкой.

— А я все жду и жду, когда ты это скажешь, — вздохнул грек и перевел взгляд на меня. — Нам нужно бурю переждать и тогда решим, что дальше.

— Решишь, а не решим. Я здесь на правах собачонки присутствую.

— Ты здесь, потому что я так захотел.

Прикрыла глаза и пробормотала усталым голосом:

— Засунь себе в жопу свое «я». Мне надоело твое самолюбование, — взглянула на Клио. — Скажи, сколько людей должно погибнуть прежде, чем до тебя дойдет — я не нужна тебе здесь. Отправь к матери. За нами Миротворцы присмотрят. Что за тупость, Клио? Ты подставляешь сам себя. И знаешь что… — вздохнула тяжело, как древняя старуха. — Давай прекратим этот детский лепет и перестанем предъявлять друг другу претензии. Они бессмысленны, потому что ни ты, ни я меняться не собираемся. Просто веди себя, словно ты мой… сосед, например. И закончим на этом.

Кавьяр, как бы ни было это странно, выглядел очень довольным, и я крайне сильно напряглась. Что за чертовщина происходит? Я его отчитываю, а он вместо этого улыбается. Совсем рехнулся?

— Можно я задам тебе всего один вопрос и, обещаю, получив на него ответ, тут же отстану. Тем более, что мне пора на встречу, — все так же ухмыляясь, поинтересовался «самый-неадекватный-человек-в-мире».

Пожала плечами, как бы давая добро, и скрестила руки на груди. Грек подошел ближе, чтобы в глаза мне понадежнее уставиться, и спросил:

— Что ты чувствовала, когда улетела из Марокко? Я остался там раненный, брошенный нервной бабой, которая сама не знала, чего от меня хочет. Это я о тебе говорю… ну так что?

Я совершенно очевидно побледнела, вспоминая то отчаяние и облегчение одновременно, что ощутила, оказавшись в США. Тогда так страшно было от одной лишь мысли, что меня тянет обратно в Касабланку.

— Думаю, — ответила, собрав волю в кулак. — Мне хотелось вернуться…

Кавьяр просиял, а я с огромным удовольствием добавила:

— …чтобы убить тебя, Клио.