Я твоя истина

Как только автобус отъехал на приличное расстояние, я присела на корточки и, покопавшись в сумке, достала бумажный пакет, внутри которого лежал пистолет.

Проверив обойму и, удовлетворенно кивнув, укомплектовала оружие и, сунув его за пояс джинсов, прикрыла рубашкой.

Запасную обойму патронов спрятала во внутреннем кармане сумки и двинулась в путь.

В лесу приятно пахло: утренней свежестью и цветами. Стрекотала саранча, просыпались птицы. Где-то ухнула сова.

По мере того, как вставало солнце, страх отпускал и серые тени кустов и пней рассеивались. Природа приобретала реальные очертания. Все вставало на свои места, прогоняя прочь сомнения и суеверные предрассудки. Лишь одно обстоятельство портило мое прекрасное настроение — голод. Я очень сильно хотела есть. Покидая отель, забыла даже о воде. Хреновый из меня разведчик получался. Не продуманный и не внимательный.

Надеялась, что в деревне покормят. Хотя, учитывая то, в каком виде я туда собралась заявиться, сомневалась в положительном исходе.

С такими мыслями оглядела свой, в общем-то, не броский наряд: свободная рубашка поверх тоненького топа на бретельках и узкие светлые джинсы. На ногах обычные черные кеды.

Ладно, допустим рубаху я застегну на все пуговицы, а со штанами что делать? Так и обтягивают зад. Волосы в косу заплетены, но не покрыты.

Может, я заблуждаюсь и в провинции давно не ходят с платками на голове?

Черт, если выживу, увольняюсь. На фиг мне не нужна эта работа. Издевательство.

Саму себя настраивая на худшее, наконец, дошла до первых домов деревни. Озираясь по сторонам, изумлялась довольно красивым постройкам с небольшими палисадниками, но дальше дело было плохо. Старые избушки, пусть и с ухоженными клумбами, все же вызывали щемящее чувство тоски в душе.

Как будто я вновь в детстве оказалась. В том дне, когда моя подружка детдомовская сообщила радостную весть: ее забирала бабушка. Для меня, конечно, это признание было ужасающе плохим — не хотелось терять единственную подругу. Но Светка знала, как мне туго придется из-за ее отъезда, поэтому упросила воспитателей отпустить меня на парочку дней с ней.

Бабка Надя долгое время собирала документы, пытаясь оформить опеку над внучкой, но старушке постоянно отказывали, объясняя это ее неспособностью содержать девочку. Какими правдами или неправдами баба Надя добилась своего — было загадкой, но никого это уже и не интересовало.

Вот тогда одним летним днем я вместе со Светкой оказалась в деревне.

Господи, да это были самые лучшие три дня в моей жизни. Мы объедались, купались и дурачились во дворе до поздней ночи, поднимая на уши большую часть населения. Все эти три дня соседские собаки лаяли почти не переставая, потому как наш визг и хохот разносился по всей деревне.

Именно ту небольшую деревушку и напомнили мне эти домики и сады. Как будто в прошлое перенеслась. Я даже машинально оглядела себя — мало ли какая фигня со мной случилась.

Мысленно посмеявшись над собственной глупостью, покачала головой и направилась к темно-зеленой избе, привлекшей мое внимание некоторой отстраненностью. Домик словно в стороне стоял, но в то же время, соседствовал с другими.

В общем, чисто интуитивно, — в последние годы чаще на внутренний голос и полагалась, — понесло меня к невысокой поржавевшей калитке. С тихим скрипом она распахнулась, впуская меня в уютный двор, усаженный пестрыми цветами и персиковыми деревьями.

Учитывая тот факт, что времени было около четырех утра, вполне был вероятен вариант со скандалом: прогонят иностранку к чертям и все тут.

В нерешительности потоптавшись на месте, так и не приблизилась к крыльцу, а когда вдруг окончательно струсила, развернулась, дабы уйти. Но не тут-то было.

Твою ж мать!

Метрах в двух от меня, прямо у самой калитки сидело огромное косматое чудовище и с пассивной мордой разглядывало, собственно, меня. Хрен их разберешь — собачьи породы, но, кажется, это была кавказская овчарка. Такой «песо-медведь», просто невероятное существо размером с теленка.

Судорожно сглотнув, внезапно подкатившую панику, осторожно пошевелилась и сделала крошечный шажок назад. Собака не отреагировала.

Что ж, ладно. Значит, я могу идти, так ведь?

Но стоило мне осмелеть, как пес, оскалившись, зарычал и выпрямился.

Ну, а что? Мне оставался один единственный вариант — дерево.

Давненько не занималась этим, пора и вспомнить.

Шарахнулась в сторону, при этом запустив в псину сумкой. Не надолго, но все же задержало зверя.

Повиснув на самой низкой ветке, отчаянно подтянулась, — эх, видел бы меня Линч, — и с пронзительным криком Тарзана, перевалилась через ствол. Уже лежа на ветке животом, ощутила мощную челюсть собаки на своей щиколотке. Надо признать, пес меня щадил.

Вероятно, лишь для вида работенку свою выполнял, а не ради удовольствия. Однако больно все же было. Зверь не слабо дернул за крепкую ткань джинсов и та предательски затрещала, как и не слишком толстая ветка.

— Ах, ты ж сука мохнатая! — только и успела проорать я перед тем, как рухнуть на землю, со всей дури хряснувшись копчиком о почву.