Я, ты и шизофрения (СИ)

Коридор школы. Подростки напоминают муравьев, которые спешат куда-то и непонятно для чего. Серые стены заклеены плакатами с глупыми надписями о том, что наркотики приносят вред и приводят к смерти. Серьезно? Они считают, что если люди прочтут стенды, то перестанут принимать эту дрянь? Все равнодушны к этим плакатам, ведь они никого не цепляют и не вдохновляют. Это то же самое, что если написать: «Эй, урод, хватит быть уродом». Но кого это волнует?

— Смотри куда идешь, Хилл! — кричит мне один из игроков футбольной команды. Я задела его плечом, а он сразу накричал на меня. И как после этого верить в добро и искренность людей? Извини, но добрых фей и пони не существует. Вот она реальность — полный мрак и лишение светлых качеств. Люди испытывают любовь к чему угодно, только не к самим людям. Их сердца полны токсинов, которые убивают их, при этом заражая других людей. Выдохнув, ускоряю темп ходьбы и плетусь дальше.

Я прошла в класс и уселась за свою парту, закинув на спинку стула рюкзак. Первый урок история — скучный урок, ибо наш учитель больше отдаёт внимание диктантам по известным для человечества датам, нежели теориям. Хотя, если у педагога хорошее настроение, весь класс смотрит документальный фильм про Первую Мировую войну. Иногда, мою голову посещают мысли о том, что если бы я могла видеть фантомы известных людей, таких как: Линкольн, Аристотель, Шекспир, Вашингтон и других, то мои оценки имели бы успех. Но нет, мечтать не вредно. Мне мерещатся какие-то чудики и монстры.

Прозвенел звонок, от которого закололо в висках. Все ученики заняли свои места, но продолжали говорить между собой, обсуждая последние новости и сплетни, типа: кто с кем встречался, будет ли у нас самостоятельная работа по химии, зачем какая-то девушка сменила цвет волос и прическу. Ух ты, как интересно! Они бы ещё начали обсуждать зачем люди стригут ногти, и это больше бы было смысла.

Я посмотрела на Алису с Ларой. Эти двое даже не косятся на меня. Хотя, чего я жду? Назвала их стервами и сейчас думаю о том, почему они со мной так грубы? Я точно спятила.

— Доброе утро, класс, — вошёл в спешке учитель. Мистер Тейлор рухнулся на свой стул и облегченно вздохнул, — откройте, пожалуйста, страницу сто сорок один.

Все послушно открыли толстые учебники и принялись листать чуть пожелтевшие страницы. Историк начал что-то рассказывать и ходить по рядам, пристально наблюдая за каждым учеником, словно тот искал в чём-то провинившегося человека. Мужчина провел рукой по щетинистой бородке, как будто про себя думая: «Да, надо бы побриться». Ему около тридцати лет, он вполне красив, умён, хорошо сложен. Именно поэтому все старшеклассницы влюблялись в него, как ненормальные. Почти все. Меня этот красавчик не привлёк. И вообще, он же для нас стар!

— Аманда Хилл, просьба пройти в кабинет директора, — послышался голос из микрофона, что был прикреплён в углу, рядом с шкафчиком для вещей.

По телу прошлись мурашки. Черт, зачем? Все уставились на меня, включая учителя, и продолжали пожирать глазами. Я неловко сглотнула комок, застрявший в горле, и встала с места. Ноги не подчинялись, они будто вросли в пол. Собираюсь с силами и делаю неуклюжий шаг.

— Наша тихоня натворила бед, плохая девочка! — произнёс Питер — задира года. Все засмеялись, и мне стало хуже.

— Пошел ты! — огрызнулась я, выпустив злобный оскал. Если он продолжит дальше, беды не миновать.

— Аманда, не выражайся в классе! — громко произнёс историк.

Я нехотя покинула кабинет и направилась по пустому коридору в указанный кабинет. Боже! Пытаюсь угомонить внутреннего психа, которого разбудил Питер, и подхожу к белой двери с матовой табличкой «Директор». Серьёзно, я не знаю, что случилось. Вроде бы на этой неделе все было спокойно…

Вдруг, за спиной послышался низкий мужской голос, от которого по спине прошёлся холодный пот:

— Аманда, иди за мной, — я резко обернулась и увидела в пяти шагах от себя нашего школьного психолога. Пришлось послушно последовать за ним, параллельно предчувствуя неприятность. Всем моим телом овладел жар и самый, что есть настоящий ужас. В коридоре так было тихо, что, наверное, даже мистер Мартин услышал учащенное биение моего сердца. Это нормально, ведь я боюсь психологов и тщательно избегаю их. Нельзя, чтобы кто-то узнал о моей проблеме, нельзя.

Мы вошли в светлый кабинет. На стенках висели рисунки и грамоты почета. Мистер Мартин усадил меня в кожаное кресло на колесиках и сам сел за своё место. Я оглядываюсь. Впервые нахожусь в его кабинете. Комната небольшая, но уютная. Слева от меня находится диван такого же материала, что и кресло. Стол сделал из светлого дерева, на нем много бумажек, различных книг, подсвечник и фоторамка. Если полюбопытничать и немного наклониться вправо, то можно заметить какое-то изображение, но я не стала. Мне было сейчас не до этого. Мужчина надел на свой нос коричневую оправу очков и сложил руки на тумбочку. Вот и момент истины, от которой хочется бежать прочь. От волнения мой живот скрутило, потому выражение лица стало более кислым, чем прежде.