Я у мамы зельевар. Держись, столица!

Я занял место напротив, желая изо всех сил поторопить его, однако вовремя взял себя в руки. Сиксна не будет лить воду и говорить ни о чем. Значит, просто думает, как подать информацию так, чтобы потом не повторять. Кстати, очень полезное свойство для начальника. Потому что, если сказать так, что никто не поймет, вопросы неизбежны. Следовательно, потеря времени — тоже.

Он отложил в сторону документы.

— «Каралис вилкс» арестовали панну Ядвигу Торбу по обвинению в убийстве кружевницы Дзидры Межгинес. Основания: предсмертная записка последней, где она обвиняет Торбу в принуждении к соблазнению принца Интарса.

Хорошо, что я сидел. Так и упасть можно.

— Простите?

Пан Сиксна протянул мне лист бумаги.

— Это копия записки. Ознакомься.

Я взял её и, нахмурившись, пробежал глазами.

«Если вы читаете эту записку, значит, меня нет в живых.

Я, Дзидра Межгинес, не могу молчать даже после смерти, поэтому должна сказать, что принц Интарс в опасности. Ведьма Ядвига Торба, зельевар из Ельняса, желает уничтожить королевскую семью. Чтобы подступиться к ним, она угрозами и силой заставила меня соблазнить принца Интарса, зная, что когда-то он был влюблен в меня. Я не могла отказать, потому что на меня наложили заклинание, которое убьет, если не сделать того, что хочет Торба. Я все равно погибну, но не хочу ждать, когда жизнь оборвется по приказу ведьмы.

Тех, кто найдет эту записку, прошу сообщить в управление, пусть преступница будет наказана. Слава королевской семье!».

Ниже находилась подпись с завитушками, которые и правда могу поставить только настоящая кружевница.

Ещё раз перечитав текст, я положил лист на стол.

— Бред какой-то, — резюмировал. — Не верю.

— Тело Дзидры нашли в море, она утопилась, — продолжил пан Сиксна, не обратив внимания на мои слова. — Рано утром моряки на лодках увидели её.

— Нашли какие-то следы насилия?

Он качнул головой.

— Нет. Ни единого. Это самоубийство, настоящее.

Я рвано выдохнул. Да что за ерунда. Только вот…

— Насколько мне известно, Вчера Ядвига Торба подала заявление, что к ней пришла панна Межгинес с требованием сварить запрещенное зелье.

— Да, — ни капли не удивился Сиксна, — я его уже изучил. Поэтому в деле надо разобраться. К тому же кто-то сообщил вилксам. Слишком быстро они пришли.

— Рыбаки об этом ничего не говорили? — догадался я.

— Никто из них об этом не обмолвился, — кивнул Сиксна. — К тому же вспомни, как обычные люди относятся к «Каралис вилкс».

Плохо относятся. Это я знаю прекрасно. Королевские стражники смотрят на всех, как на пыль под ногами. Ремесленники и торговцы им не перечат, но все видят и хорошо запоминают. С одной стороны, вилксы не могут быть везде свойскими ребятами, с другой… спесь ещё та.

Пан Сиксна всё прочел по моему лицу.

— Поэтому я и хочу, чтобы делом Ядвиги Торбы занялся именно ты. Приступай Илмар. И Кристап тоже, вы отлично работаете в паре. Попозже к вам ещё присоединятся алхимик и следовик.

Я приподнял брови.

— А последние… Это какой-то эксперимент?

— Да, пробуем делать группы специалистов, чтобы не нужно было бегать лишний раз в управление и разводить бумажную волокиту, а получалось разобраться на месте.

А мне нравится его подход. Это определенно будет очень полезно для дела.

* * *

Мы с Кристапом прибыли на место спустя полчаса.

На берегу ещё работали наши. Тело Дзидры увезли.

— Как далеко её дом от побережья? — спросил я у приземистого мужичка в форме управления.

Он задумчиво посмотрел в сторону окраины Ридзене. Так вышло, что к морю можно выйти в эту сторону только через них.

— Да прилично, — ответил он. — Пока добежишь сюда, то минут пятнадцать надо. А если спокойным шагом, то и все тридцать.

Я нахмурился. Так, что у нас получается?

Дзидра написала предсмертную записку и направилась к морю, чтобы оно приняло её навсегда. И за весь этот путь не передумала. Да, с одной стороны, тут не так много идти, обычно, если человек уже принял решение совершить самоубийство, то его не остановить. С другой… она подставила Ядвигу. Почему и зачем?

Я еле слышно выругался. И Ядвигу не спросить. Какого в это дело влезли «Каралис вилкс»? С ними же невозможно работать. Понимают о себе столько, что невозможно ни слова сказать. Ещё и смотрят с таким презрением, будто подошёл какой-то оборванец, а не сотрудник управления.

— Есть идеи? — спросил Кристап.

— Пройдемся по берегу, ещё раз опросим рыбаков.

Он кивнул, найдя предложение годным.