"Я у себя одна", или Веретено Василисы

Валентина прямо в наваристом борще. Как говорится в той же интернетов­ской коллекции, "Настоящая жена — это женщина, которая умеет закаты­вать три вещи: банки, глаза и истерику". Даже монархи, которым вообще "не положено по должности" потакать своим чувствам, желают жениться исключительно по любви. А романтическая традиция к тому же предписы­вает считать Любовью только первую ее фазу — так сказать, "острую". Протекающую в накале чувств, в угаре страсти, с высокой температурой и нарушениями ориентации в пространстве и времени. Вот и получается престранный набор марьяжных ожиданий: чтоб все как в первый день — гром с молнией, розы-грезы, во власти страсти, — но чтоб навсегда! А ина­че — типичное "не то".

И когда еще наживешь опыт разных видов, форм и стадий любви, когда еще сердце научится не тосковать по "утраченному раю" и признавать противоречивую природу глубоких отношений с другим человеческим су­ществом, когда еще... Сколько раз, пока этот опыт накапливается, оказыва­ется под угрозой и душевная близость, и чувства, и сам союз — в частно­сти, брак.

По данным некоторых исследований — правда, западных, но все равно лю­бопытных, — наиболее удовлетворенными своей жизнью назвали себя две категории людей: мужчины, никогда не состоявшие в браке, и женщины, расторгшие его по собственной инициативе. Прогноз, между прочим, и у тех, и у других не так чтобы безоблачный: "по статистике" им положено с течением лет больше болеть, хуже приспосабливаться к изменениям и во­обще жить в среднем меньше, чем добровольные заложники семейных уз. Один восьмилетний мальчик, случайно услышав во взрослом разговоре упоминание этих данных, буркнул: "Так им и надо!" —??? — "Не захотели трудностей, вот и болеют. Все закаляются, а они нет". Возможно, дитя и правда кое-что угадало? Довольство жизнью, да еще "внесенное в деклара­цию", наводит на размышления об избегании чего-то, чего избежать без расплаты, видимо, почти невозможно...

Чего? Что такое есть в совместной жизни с другим человеком, о чем глу­хо предупреждают поговорки и анекдоты и чего столь многие в конце концов просто не выдерживают? "Вы знаете, моя жена — ангел". — "Сча­стливец! А моя еще жива". О чем это? Мы знаем, но ужасно не хотим в это поверить. Мы готовы скорее признать, что брак наших родителей был не вполне идеальным, что наши собственные отношения с партнерами "не сложились", — но не признавать саму идею. Какую? Как написал один социолог (по-моему, лучше и короче об этом не скажешь): "Человек — даже без враждебных намерений, без желания причинить боль, вне какой бы то ни было установки на агрессию, а просто самим выражением факта своего существования — может причинять ущерб другому человеку, пред­ставлять для него прямую угрозу". Совместная жизнь — уже в силу по­стоянного пребывания на виду друг у друга, разнообразия возможностей "выражать факт своего существования" — несет в себе взаимную угрозу. Близкие отношения — а не о близости ли все мы мечтаем, когда хотим любить и быть любимыми? — не только греют, но и ранят. Не только све­тят, но и травят. Увы.

В самой любви есть тени, "драконовы зубы" враждебности. Во всякой люб­ви, по определению. Даже в любви матери к маленькому ребенку.

О, об этом не принято говорить в еще большей степени, чем о мрачных сторонах брака! Ребенок такой беззащитный, он так недавно был ее час­тью, у него такой смешной хохолок на макушке, такие крошечные пальчи­ки — и двадцать четыре часа, полностью посвященные удовлетворению его потребностей, в какие-то моменты доводят "ангел-маменьку" до такого белого каления, что она сама себя пугается. И есть чего испугаться. "Так бы об стенку и шваркнула!" Девяносто девять из ста никогда не реализуют эти злобные, разрушительные импульсы в прямом действии, — то есть не шваркают. Но описан же детскими невропатологами shaken baby syndrom (затрудняюсь перевести на русский гладко, корявым, но достаточно точ­ным переводом будет "синдром тряханутого младенца"). Трясли, то есть — но слишком резко, со зла, а может и того, об стенку... А если "трясти" очень сильно или очень часто, то уже и травматическая микросимптомати­ка наблюдается, складывается в устойчивую картину синдрома. Что, звери какие-нибудь, чудовища? Да нет, обычные родители, больше матери. И преимущественно вполне любящие. Но — "не справились с управлением" собственными агрессивными импульсами. С теми самыми тенями, которым якобы не место в ослепительном сиянии любви. Даже той любви, которая считается самой бескорыстной и самоотверженной...