Я – убийца

И эта секунда все изменила. Возможно, свет фар по-другому преломился в этой точке. Или все дело было в небольшом расстоянии, или в поднимающемся солнце. В конечном счете Штерну было все равно, почему он вдруг отчетливо узнал того, кто стоял перед ним с тонкими, растрепанными ветром волосами. Хотя он видел этого человека всего один раз в жизни.

Штерн преодолел себя, вышел из оцепенения и медленно поднялся.

«Что мне сейчас делать?»

Пот собирался под колючей шерстяной маской.

«Как подать ему знак? Так чтобы Энглер ничего не заподозрил?»

Штерн поднял руку, которая неуправляемой свинцовой гирей болталась у него на плече.

«Должен же быть какой-то выход. Ты же можешь что-то сделать».

Он хотел сорвать с себя маску и скотч, чтобы вытащить кляп, но это подозрительное движение будет означать смерть для Симона.

Рука незнакомца была уже на полпути к бедру. Штерн скорее угадал, чем увидел, как мужчина достал что-то из кармана. «Пистолет? Револьвер? Какая разница. Еще две секунды — и ты история». Штерна затошнило. Он не видел рук «мстителя», но был абсолютно уверен, что в этот момент тот целится ему в голову.

Гортанный звук — настолько тихий, что только он сам мог его услышать, — вырвался из пересохшей глотки Штерна. И прорвал наконец блокаду в его голове.

Точно! Вот оно!

Это было глупо, банально и, скорее всего, обречено на провал. Но он хотя бы попробует.

Щелк.

В семи метрах перед ним знакомый незнакомец взвел курок. Штерн все равно поднял руку, закрыл глаза и начал напевать. Шесть нот, самая простая мелодия, которую он знал. Но единственная, которая имела смысл и которую он вообще мог воспроизвести со своим мумиеподобным лицом.

— Money, Money, Money.

Штерн надеялся, что старый фанат группы «АББА» ее узнает. Молился, чтобы этот намек изобличил лживость жеста победы, который он показывал левой рукой. Что этого будет достаточно, чтобы привести в ступор мужчину, о каталку которого он споткнулся позавчера в больнице.

— Money, Money, Money.

Он промычал припев в последний раз. Потом закрыл глаза в ожидании смертельного выстрела в череп.

Когда через две секунды ничего не произошло, он робко моргнул. В него вселилась надежда, пульс ускорился, и — в состоянии эйфории от того, что его знак был понят, — Штерн открыл глаза. В этот самый момент раздался первый выстрел.

13

Энглер увидел, как Штерн дернулся, немного пошатался и тяжело упал спиной на асфальт. Еще до того, как адвокат рухнул на землю, комиссар бросился вперед и напал на стрелка со спины. Удар о землю был такой силы, что пожилой мужчина получил ушиб двух поясничных позвонков и перелом ребра. Следователь поднялся и пинком выбил оружие из руки своей рычащей жертвы. Потом перевернул старика на спину, уселся на него сверху, чтобы тот не мог двигать руками, и приставил ему пистолет ко лбу.

— Кто ты, черт возьми? — крикнул он.

— Лозенски. Меня зовут Фредерик Лозенски, — задыхался старик.

Затем он плюнул комиссару в лицо кровавой слизью. Тот вытер рукавом щеку и разжал старику челюсти. Помедлил, прежде чем всунуть ему в открытый рот пистолет.

— На кого ты работаешь?

— На Него.

— Кто это? Кто твой босс?

— Тот же, что и ваш. Господь Бог.

— Этого не может быть. — Энглер вдавил ствол в ложбинку под его подбородком. — Нас столько лет разводил какой-то набожный пенсионер.

Смех Энглера перешел в затяжной надсадный кашель.

— Ладно, у меня для тебя есть хорошая новость, — с трудом перевел он дыхание. — Твой шеф, Господь Бог, пригласил тебя сегодня на важную встречу, и я должен тебя к нему проводить. Он немного торопится, так что…

— Руки вверх.

Энглер удивленно поднял брови, повернул голову и посмотрел налево, в сторону трех пихт, из-за которых вышла женщина.

— Добро пожаловать на вечеринку, — засмеялся он, узнав Карину. — Давно пора.

Она сделала два шага в его сторону и остановилась на расстоянии десяти — двенадцати метров.

— Оставьте мужчину в покое и бросьте оружие!

— А что будет, если я этого не сделаю?

Несмотря на небольшое расстояние, Энглеру приходилось перекрикивать ветер, который после появления Карины немного усилился.

— Тогда я вас застрелю.

— Из этой штуки у вас в руке?

— Да.

Энглер засмеялся:

— Это тот пистолет, который вы вчера носили в поясной сумке?

— На что вы намекаете?

— Нажмите-ка на спусковой крючок.

— В чем дело?

Карина, которая до этого держала оружие только одной рукой, обхватила рукоятку пистолета и другой ладонью. Как будто собиралась молиться.

— Это лишь просьба! — крикнул комиссар. Старик под ним тяжело дышал. — Вам не нужно целиться в меня. Просто выстрелите в воздух.

— Зачем?

Руки Карины начали дрожать, как будто оружие с каждой секундой становилось все тяжелее.

— Чтобы убедиться, что чертова штука больше не заряжена. Или вы действительно верите, что я верну вам оружие, предварительно не опустошив магазин?

— Кто сказал вам, что я его снова не зарядила?

— Ваш испуганный взгляд, фрау Фрайтаг.

Энглер убрал свой пистолет от лица Лозенски и прицелился Карине в грудь.

— Пока, пока, — сказал он.

Карина нажала на спусковой крючок.

Щелк. Щелк. Щелк.

Четвертая неудачная попытка завершилась простуженным смехом Энглера.