«Я убит подо Ржевом». Трагедия Мончаловского «котла»

Вряд ли можно ответить на все вопросы, возникающие при изучении истории окружения войск 29-й армии в январе – феврале 1942 г., без доступа ко всей совокупности документов этого периода, но вывод по уже выявленным материалам очевиден и однозначен. Попав в результате просчетов высшего командования в экстремальную ситуацию вражеского окружения, южная группировка 29-й армии: шесть дивизий, один отдельный артиллерийский полк, другие части мужественно и героически выдержали трудности этого положения и достойно из него вышли. Даже не достигнув цели, поставленной командованием фронта перед войсками 29-й армии, окруженные соединения и части оттянули на себя значительные силы противника, помогая тем самым своим товарищам на других участках фронта, и нанесли ему большой урон в живой силе и технике. К этому можно добавить и сильнейший психологический шок, который испытали солдаты вермахта в ходе боев в январе – феврале 1942 г. западнее Ржева, от которого они не могли избавиться многие годы спустя.

Воины 29-й армии с честью выполнили свой воинский и гражданский долг: тысячи из них не дожили до разгрома фашистской Германии, но в 1942 г. они приближали Победу 1945 г. и достойны глубочайшего уважения и вечной Памяти.

Советское государство, которое они защищали, отнеслось к ним по-разному: одни были награждены, других «пожурили», о третьих забыли.

Государственных наград были удостоены командиры хорошо, по мнению армейского и фронтового командования, воевавших дивизий. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1942 г. орденами Красного Знамени были награждены подполковник Б. С. Маслов и батальонный комиссар И. К. Скосарев – командир и военком 381-й стрелковой дивизии; полковой комиссар И. Ф. Куракин – военный комиссар 185-й стрелковой дивизии. Командир этой дивизии подполковник С. Г. Поплавский удостоился награды почти через год – указом от 30 января 1943 г. (см. Приложения).

За действия в период окружения этим же указом от 5 мая 1942 г. были удостоены правительственных наград некоторые командиры. Орденами Красного Знамени были награждены заместитель начальника управления артиллерией 29-й армии по снабжению интендант 1-го ранга Д. Г. Власов и начальник особого отдела НКВД 29-й армии майор государственной безопасности В. М. Хачанов, орденами Красной Звезды – помощник прокурора 29-й армии военный юрист К. Н. Кувшинников и военный прокурор 183-й стрелковой дивизии военный юрист М. Е. Гранат. Выписки из их наградных листов приведены в Приложениях.

Названный указ вообще интересен тем, что им удовлетворены ходатайства о награждении командиров фронта, подготовленные в 1941-м – начале 1942 г. В результате среди награжденных, кроме названных выше, оказались генерал-майор В. С. Поленов – за бои в районе Калинина и его освобождение, генерал-майор В. М. Шарапов – за действия армии в 1941 г. в районах Западной Двины, Ивашково, Калинина, полковник М. А. Щукин – расстрелянный командир расформированной 365-й стрелковой дивизии и пропавший без вести военком той же дивизии полковой комиссар А. Ф. Крохин за действия соединения в Клинской операции декабря 1941 г.

Были награждены десятки вышедших из окружения командиров среднего и младшего звена, рядовых красноармейцев, но тысячи воинов 29-й армии не удостоились никаких наград, их судьбы и сегодня остаются неизвестными. Среди них, как уже отмечалось выше, – командир танкового десанта майор Т. С. Алябьев, причем, несмотря на ходатайство Военного совета Калининского фронта, герои боев за высоту «Школьная» и многие, многие другие, считающиеся погибшими и пропавшими без вести.

История боев в полуокружении и окружении войск 29-й армии в январе – феврале 1942 г., зафиксированная в докладах, отчетах, описаниях, сохранившихся оперативных документах, осела в архиве штаба армии и фронта, а после войны в Центральном архиве Министерства обороны.

Народная память

Бои в полуокружении и окружении войск южной группы 29-й армии в январе – феврале 1942 г. были лишь небольшим эпизодом в ходе военных действий Красной армии на ржевско-вяземском выступе. Долгие десятилетия они находились вне зоны интересов советской историографии и освещались скупо. Но родственники тысяч погибших и пропавших без вести воинов уже с марта 1942 г. направляли и по сей день направляют свои запросы с просьбами выяснить судьбы близких людей в разные армейские, государственные структуры, учреждения, организации.