Я убью тебя, менеджер

Какую халтуру может найти офицер убойного отдела ГУВД, я даже спрашивать не стал, но от штуки не отказался – когда еще Миша заплатит, а дома холодильник опять полупустой. Не Катькины же маски жрать прикажете.

Мы уселись в углу, прямо под телевизором, где, как по заказу, как раз пошел какой-то криминальный репортаж.

Валера недолго поглазел в телевизор, прихлебывая суп из тарелки, а потом вдруг хрюкнул, вроде как от смеха:

– Я вчера на семинар ходил, от отдела посылали. Семинар назывался «Выемка и изъятие вещдоков с места преступления». Ну, там, на юрфаке универа. Студенты-вечерники, опера тоже сидят, следаки опять же нарисовались. А семинар ведет девушка неземной красоты, эксперт из Института прокуратуры. Такая фифа, скажу я тебе, я б ее прямо на месте преступления изъял бы и оприходовал по прямому назначению.

Валера нарисовал ложкой в воздухе, какие замечательные формы были у этой фифы, и я кивнул ему, показав, что оценил фигуру.

Зачем Валера строил из себя мачо, понять было трудно – он ведь искренне любил обеих своих жен, бывшую и нынешнюю, и никогда им не изменял. Разве только в разговорах с приятелями.

Валера требовательно постучал ложкой по тарелке, и я снова начал слушать его:

– Ну вот, рассказывает прокурорская фифа слушателям, как нужно отбирать пробы крови, пота, ногтей и тому подобной фигни и доходит до отбора спермы у потенциальных насильников. Тут народ в аудитории, естественно, оживляется. А фифа буквально из книжки зачитывает такой вот шедевр: «При необходимости получения образцов спермы, они отбираются путем мастурбации, проводимой в изолированном помещении». Ну и быстренько закругляет тему. Ха! Тут же в зале встает какой-то потертый вечерник и буквально кричит:

– Как можно, коллега, заканчивать! Вы же не раскрыли тему! Мастурбация без подтверждения принадлежности спермы понятыми незаконна! И почему ни слова не сказано о протокольной фиксации процедуры? Это же вам не шутки – живого человека в тюрьму сажаете!

Фифа краснеет и умолкает, а народ, напротив, активизируется. Потом встает бородатый опер, капитан Малкин из областного управления:

– Я так думаю, что в протоколе обязательно надо указывать рабочую руку, используемую подозреваемым, направление и частоту ее движений, а также время начала и окончания мастурбации подозреваемым.

Мы, конечно, все в восхищении от грамотных формулировок коллег. Просыпаются все, даже те, кто только со смены на лекцию поспать пришел.

Творческая мысль прет отовсюду:

– Нужно обязательно разъяснять мастурбатору и понятым их процессуальные права!

– Нет, сначала надо выяснять необходимость участия в процессе переводчика.

– Произвольно в неприспособленном помещении мастурбировать нельзя. Нужно указывать, при каком освещении проводилась мастурбация, осуществлять фотосъемку и видеозапись. С указанием в протоколе реквизитов съемочной аппаратуры и сертификатов ее изготовителя…

– Ну и дальше там еще наговорили всякого, я уж не упомню, – закончил Валера, внимательно следя за моей реакцией.

Я вежливо посмеялся, а потом задал ожидаемый вопрос:

– Ну а ты?

– А что я? Я ее потом, после лекции, утешать намылился, а она только одно твердит: «Неужели эти люди не шутили, неужели весь этот формализм действительно нужен?» Я ей честно сказал:

– Конечно, нужен – по своей практике знаю. Иначе вам опера надрочат полную банку, ни один суд потом не разберется. – А она обиделась, хлопнула меня ладошкой по щеке и убежала, представляешь?

Я посочувствовал Валере, но не очень искренне. Проблема мне показалась несколько надуманной – если бы прокурорская фифа и согласилась на Валеркины утешения, все равно девать ему ее было бы некуда. В отдел не потащишь, советами замучают, а снять номер в любом городском отеле стоит серьезных денег – как в студенческие времена, десятью долларами, уже не отделаешься.

Я довел Валеру до отдела, проводив взглядом его нескладную фигуру в мятых брюках и протертой до подкладки куртке, и тут как раз объявился по телефону Миша, с приятным сообщением о том, что он готов вручить мне аванс за первый разворот, если я этот самый разворот ему немедленно доставлю.

И я потащился в «Интершум».

...

– «Если деньги зарабатывают, значит, это кому-нибудь нужно. А если не зарабатывают, значит, уже не нужно. Узок круг людей, которым не нужны деньги, страшно далеки они от народа и не для них мы пишем эти тексты»,—

вслух зачитал Миша финальную отбивку разворота и поднял вверх большой палец. – Молоток, Иван!

Несмотря на бодрый отзыв, Миша вручил мне всего сотню долларов аванса, хотя я был уверен, что он выплатит половину обещанных за оба разворота гонораров, то есть двести. Но спорить я не стал – сотня тоже деньги, и достались они мне сравнительно легко.