Я убью тебя, менеджер

– Да, брат, все верно. Цены божеские, как в твоей Африке, верно? – спросил меня немолодой черноволосый мужчина в линялой до белесых разводов джинсовой курточке и спортивных штанах с классическими пузырями на коленках.

Он включил передачу, и мы рванули с места, скрываясь от неведомого, но очень проворного и злобного преследователя. Когда на очередном повороте меня чуть не выбросило из «копейки» наружу, я, прикрывая поплотнее ржавую дверь, вежливо попросил:

– Мы можем так не торопиться, приятель. Я никуда не опаздываю. Все в порядке.

Водила обернулся ко мне всем корпусом и скривил в горькой усмешке рот:

– Брат, это ты можешь не торопиться. Это у тебя все в порядке. А вот мне сегодня надо успеть двадцать клиентов развезти!

Я помедлил, подсчитывая в уме, а потом спросил:

– А почему тебе так строго нужна штука в день?

Водила снова повернулся ко мне всем корпусом, и я подумал, что больше не буду задавать ему никаких вопросов, – он же вообще не видит дороги, когда разговаривает!

– У меня семья, жена, трое детей и четверо стариков в Кишиневе. Все есть хотят, – объяснил он, бросая рулевое колесо и возмущенно поднимая руки к небесам.

Этот ответ спровоцировал массу новых вопросов, но тут нас вынесло на мост, и водитель снова цепко схватился за руль, втопив акселератор под сотню, чтобы успеть проскочить на мигающий зеленый. Я стиснул зубы, чтобы не заорать от страха, и, замерев, смотрел теперь строго перед собой. Молдаванин, не замечая моего оцепенения, опять открыл рот, отвернулся от дороги и спросил с восхитительным простодушием:

– А у вас в Африке сколько денег нужно, чтобы месяц семье нормально жить?

– Да как везде, – выдавил я, глядя на неумолимо приближающуюся кабину трамвая. Сейчас мы гнали аккурат по рельсам, объезжая таким образом пробку на мосту, и я не понимал, куда собирается деваться дальше мой сумасшедший водитель.

– Что значит «как везде»? Везде ведь по-разному, – сообщил мне он, опять повернувшись и пристально разглядывая мое покрывшееся холодной испариной лицо.

Тут мы как раз вышли в лоб трамваю, и я разглядел вытаращенные в ужасе глаза упитанной тети в оранжевой жилетке, нервно дергающей в своей кабине какие-то непослушные рычаги. «Копейка», ничуть не снижая скорости, вдруг рванула еще левее и обогнала встречный трамвай с левого борта, после чего вернулась на рельсы попутного движения.

– Анекдот хочешь? – спросил он как ни в чем не бывало и продолжил, не дожидаясь ответа: – Купил нелегал для себя литр водки. А тут менты. И понял – не для себя.

Я кивнул, соглашаясь с озвученной моралью, но водителю этого было недостаточно, и он уточнил:

– Тебя-то менты часто тормозят?

– Да нет, – соврал я зачем-то. – А тебя?

– Меня раньше не трогали, а сейчас почти каждый месяц приходится платить, – пожаловался он, уже выруливая на Суворовский.

– За что платить? – удивился я.

– Ну, за все, – пожал плечами он. – За права, страховку, техосмотр и все такое.

Я уставился на него в немом восхищении, а он тем временем нагло парковался прямо под знаком «остановка запрещена», едва не задев бампером двух вооруженных автоматами гаишников, постоянно дежуривших у главка.

– У тебя нет прав? – наконец смог вымолвить я.

– Да ничего у меня нет. Прописки, страховки… Карты этой, как ее? А, миграционной. Ни-че-го нет. Полтинник давай, земеля, мне сваливать отсюда надо, – после небольшой паузы попросил он, с интересом разглядывая вывеску «ГУВД» за моей спиной.

Я быстро отсчитал ему пять мятых десяток и вышел из машины. «Копейка» тут же рванула вперед, потом, не снижая скорости, развернулась через две сплошные полосы Суворовского проспекта и с визгом подкатила к голосовавшей на противоположной стороне парочке.

Я взглянул на гаишников. Они даже голов не повернули в ту сторону.