Я убью за место в раю

— Не юродствуй, Артур Степанович. Тут тоже не курорт с массажем. Мне вон вторую ночь подряд массаж устраивают. И гибнет здесь не так и мало хороших людей.

— Последняя разведка была плохая. Ты же помнишь. Завалили поход, когда уперлись в заставу банды какой-то. Не «Байкеры» это были, или отпочковались от них в очередной раз. Человек сто было не меньше. Бой был тяжелый. Многих ранили. Кстати Улугбека тоже зацепило в бою. Порезали его здорово в ближнем. Он пропал на несколько дней после боя, думали что погиб. Потом сам догнал группу через несколько дней. С того момента ребята говорили сам не свой стал. Молчал все время.

— А потом вернулся и перевелся в собиратели, с которыми к нам начали проникать странные люди, резать ножами кого ни попадя, налево и направо.

— На него думаешь больше, или по-прежнему на меня?

— Никому не верю. Но с ним не гладко как-то получается.

— Очень даже гладко, Шериф, — встряла Элла, — ты же сам разложил только что все по полочкам. Он с ней встретился в бою. С Еленой. Ты видел ее. Красивая какая. Думаешь, не могла она его охмурить?

— Из-за бабы предать Поселение? Своих товарищей? Думай, что говоришь, женщина.

— Себя послушай, Егор, — хмыкнул Майор, — повтори про себя свою последнюю фразу и подумай еще раз.

— Тихо. Я и так думаю.

— Чапай.

— Чего?

— Ничего, думай. Не торопись.

— Шериф, ну понятно же все. Он ее сюда приводил и прятал у себя. Живет один, домик свой, как у всех разведчиков. Наталью обвести вокруг пальца и заговорить проще, чем морошки насушить.

— А тогда тот, кинконг, сюда как попал? Его только через мины можно было протащить, такую морду. Сниться будет теперь до конца дней. А через мины только Артур Степаныч может провести. Даже я туда не полезу.

— Какой Кинг-Конг?

— Да мертвый валяется около моего дома. Вот, дырку во мне сделал опять. Так как, Артур Степаныч, может там человек пройти незнакомый по растяжкам?

— Только при большом умении и удаче. Но после взрывов от волков мы еще с ребятами туда не ходили. Возможно, в бреши по волчьим следам пролезли.

— Значит также, и уйти могут?

— При большом умении и удаче — да.

Они ненадолго замолчали. Элла, пару раз вскидывала голову, но ничего так и не сказала.

— Твой отец, Егор, мне жизнь свою доверял. И твою, и твоей мамы.

— Сними с него наручники, Элла, — сказал Шериф. До слуха донеслись выстрелы. Два подряд. Они навострили уши.

— Брок! Клять, Брок с Пронырой! Там планшет!

— Снимай, Элла! Это не 12 калибр. Это винтовка.

— Это «Сумрак», — выдохнула Элла, — только она так говорит!

Они схватили оружие и выскочили из Офиса на крыльцо. Небо начало светлеть по сравнению с черной землей. На стене вспыхнул прожектор и яркий луч навелся на ворота Ангара. Снова прислушались. Через несколько секунд раздался еще один хлесткий выстрел.

— Я к Броку! — Шериф побежал по улице в темноту, — бегите в Ангар, Киру спасайте. Она за ней пошла.

— Это Вера! — Закричала Элла и побежала впереди Майора в сторону Ангара.

Глава 8. Дорога

Клять, клять, лося дерьма полные карманы. Все цифры оставил дома! Планшет дома! Она точно пойдет ко мне. Если Брока потеряю, застрелюсь! Ей богу застрелюсь. Итак, уже жить нет мочи, если еще одного ребенка потеряю по своей глупости, не жить мне. Тогда мне в ад. И плевать. Буду в аду. Я заслужил такую судьбу. Каждый себе сам судьбу готовит и сам к ней идет. Никого не тащат туда силой. Да беги же ты, увалень клешаногий. Беги! Ноги не хотят. Дыхалка, ни к черту. Как колотится в боку. Вот, уже близко. Тихо вроде. А если впустил ее внутрь? Там сейчас два трупа. И по колено крови. Ножи она любит, тварь. Ох, Брок, негра ты моя нерусская.

Со стены застучала автоматная очередь. Два прожектора повернули свои скальпели света и вонзили их в темноту за стеной. Там еще что-то происходит! Он, присев на корточки, подошел к своему окну. Свет пробивался через грязное стекло. Шторы. Вот когда я шторы повешу? В свете лампы и мутного желтого стекла печки за столом сидели Брок и Проныра, ели ложками со сковородки жареные грибы. Брок смеялся, широко раскрывая пасть от похабных шуточек Проныры. Слава богам, слава им. Не хотят они моей смерти! Твари трусливые. Не умру я сегодня. Живые оба.

Егор открыл дверь в свой домик и сразу начал собирать сдвинутые на край стола бумажки с кодами. Схватил планшет и засунул его в сумку вместе с солнечной панелью и клавиатурой. Все это распихал по карманам тулупа. Одел тулуп. Схватил рацию, но вспомнил, что она разряжена и с матами бросил на пол. Посмотрел на чернокожего помощника и Михаила. Они оба, как он вошел, сидели с поднесенными ко рту ложками и таращились на него с нескрываемым ужасом.

— Живы?

— Да, — ответил Проныра и с трудом сглотнул, — ты чего, Шериф? Я чуть не обосрался когда лицо твое увидел.

— Тут сидеть. Поняли? Никому не открывать. Никуда не выходить. Или сам убью так, что хоронить нечего будет. Запереться на засов. Втолкуй, Проныра, этому нерусю, что выходить нельзя. Убьют вас там. Понял?

— Понял, Шериф. Исполню.

— Вот и молодцы. Я ухожу. Сидеть тут. Тихо сидеть. Поняли?