Я учусь в Бикелови! Академия магии

– Поверьте, мисс Янг, телепортёр знает толк в частицах, – уверил профессор Люминари, и все остальные дружно закивали. – Было высказано предположение, что вы можете быть камаэлем. Замурованным так сказать, в самой себе. Оттуда и светящиеся частицы.

– Я видела серебряную пыль на крыльях, когда они появились, – вспомнила я момент в лесу возле красного агносиса.

Лайт Люминари кивнул.

– Вероятно, их плотность в тот момент достигла максимума, и вы воплотились. К слову, ректор Ардэна, когда узнал историю, которую я вам сейчас расскажу, очень заволновался. Он не объяснил, почему, но обещал скоро прибыть в Бикелови. Уж не знаю, из-за чего его глаза так заслезились. Честное слово, никогда не думал, что увижу ректора Ардэна в таком трепетном состоянии.

– Ему тоже интересны камаэли? – поинтересовалась я.

– Камаэли интересны всем, – согласился профессор. – Но, что-то мне подсказывает, здесь интерес куда глубже. Сколько говорите вам лет? Хм… Кажется, начинаю догадываться, почему ректор Люкс срочно заканчивает дела и рвется в Бикелови.

Интуиция подсказывала – меня ждет какой-то важный и хороший сюрприз. Но решила не форсировать события, нужно просто дождаться. Осталось совсем немного, я чувствую.

Я покосилась на свои пока еще непослушные крылья, научиться обращаться с которыми мне еще предстоит. Джек на соседней койке слушал молча и почему-то улыбался.

Осторожно, будто вижу их впервые, я потрогала собственное перо. Оно оказалось мягким и одновременно упругим. Такие крылья должны быть очень надежными в полете. Недаром меня привело в такой дикий восторг путешествие на грифоне.

– Ну, – проговорила я, выдыхая, – то, что я камаэль, мы уже поняли.

– Это еще не все, мисс Янг, – проговорил Люминари.

Мы все подняли на него взгляды. Похоже, остальные тоже были не в курсе, что за новости он прячет.

– Дело в том, что я проследил ваш магический след до самой Противовесной земли и на ней в том числе, – сообщил он. – Да, знаю, там магии почти нет. Но все же при определенных условиях можно кое-что отследить. Не без пыльцы с шерсти викаровых боноб, конечно. В общем, расследование мое дошло до места, где вы впервые попали на Противовесную землю.

Сердцебиение моё участилось, я беспокойно приподнялась на руках, в нервном нетерпении колыхнув крыльями и в очередной раз зацепив какие-то бутыли, которые лекарь Кастор с причитанием кинулся подхватывать.

Что он имеет в виду? Что значит «впервые попала на Противовесную землю»?!

Голос мой дрогнул.

– Я что, не оттуда? А откуда? Откуда я?

Вопросы выпорхнули из меня разом, я в растерянном нетерпении переводила взгляд с Люминари на ректора, потом на Эрмалиона, а затем обратно.

– Отсюда, – наконец, заключил профессор. – Вы отсюда, мисс Янг. С Равновесной земли, откуда вас отправила родная мать, чтобы спасти от неминуемой гибели.

Пульс еще больше ускорился, во рту пересохло. Мать? Она меня не бросила?

– Г-гибели? – выдавила я.

Лайт Люминари кивнул.

– Мне удалось много выяснить, – начал он. – Все происходило в битве при Варлоаре. На лекциях Равновесной истории вы все узнаете, хотя, что-то мне подсказывает, до них вы терпеть не станете. Так вот это были непростые времена, и мир боролся против серьезной угрозы. Ваша мать была на сносях, когда пропала вместе с вами. Когда вы родились, ей пришлось отправить вас через портал туда, где ваши магические следы попросту не найдут из-за того, что Противовесный мир почти лишен магии. К тому же, она наложила на вас заклинание блокировки дара до совершеннолетия. Именно оно создавало путаницу с аурой. Как видите, когда вам исполнилось восемнадцать, он стал проситься наружу.

Невыносимую боль в суставах и костях я прекрасно помнила. Видимо, только благодаря тому, что я переместилась в магический мир, моя истинная природа смогла найти выход, путь и немного форсированно с неуставным использованием красного агносиса.

Хорошо, что теперь это в прошлом. Но вопрос, волнующий меня до дрожи, совсем не о даре.

– Вы говорите так, – осторожно проговорила я, – будто моя мама жива.

Лицо профессора Люминари озарилось улыбкой, за которую половина адепток Бикелови готовы отдать свои пергаменты об экзаменах.

– Да, – сказал он.

Мир пошатнулся, меня будто колыхнуло изнутри. Чтобы не свалиться с койки, я вцепилась в ее края, вытаращившись на профессора.

– Она… знает об-бо мне? – заикаясь, спросила я.

– Теперь знает, – сказал профессор. – Все это время она укрывалась в обители жриц Бури на мраморных островах. Они дали ей приют, когда она, даже не надеясь, что выживет после того, как отправила вас через портал и, спасаясь от преследований, добралась до них. Жрицы писали, что она довольно долго была без сознания, а когда очнулась – не помнила, кто она есть.

Теперь меня уже откровенно трясло, и я даже не стеснялась, что по моим щекам градом льются слезы. Она меня не бросила. Она меня спасла. Она готова была умереть за меня.

Всё, что говорил мне опекун-алкоголик – всё неправда. Я не брошенка, не обуза, не выродок, как он иногда в особо запойные дни меня называл.