Я уеду отсюда

Я села на большой железный сундук в углу комнаты и по моим щекам покатились слёзы. Всё рвётся – там, где тонко, и только человек ломается от грубости.

Вся радость прошла, грубые чужие люди убили мой радостный день и в дальнейшем ещё долго портят мне жизнь.

Так Дочь Тамара превратилась в «Чумичку Гаринскую». По–другому меня не называют.

Надо отдать Ваське должное, он ведёт себя всегда достойно. Защищает меня, не даёт обижать. Но его родственников ничего не останавливает. Я для них бедная. До какой душевной чёрствости могут дойти люди, когда речь идет о деньгах?

Так началась наша семейная жизнь.

Когда у меня будут дети или внуки, я никогда не покажу своего дурного к ним расположения. И если они приведут в дом нового члена семьи я, обязательно постараюсь полюбить этого человека, принять их, как родных, чтобы они даже по выражению моих глаз чувствовали тепло.

Всё что со мной происходит негативное, показывает мне, как не надо поступать с другими людьми. Я не буду повторять зло. Никакие богатства и деньги мира не закроют мои глаза на человеческое отношение к окружающим.

Моё сердце будет не только мешком перекачивающим кровь и поддерживающим жизнь, оно будет не только страдать. Моё сердце будет любить и помогать.

Мы с Васькой остались в домике, который шёл под снос. Периодически приходят чиновники и пытаются нас выселить. По закону нельзя иметь и дом и квартиру. Можно иметь только одно жилье.

Васькина семья уехала в новые хоромы. Я радуюсь: «Слава Богу, мы останемся одни!»

Но каждое утро они приходят к нам в дом, продолжают командовать и грубо меня унижать. Васька работает по сменам и не всегда пересекается со своими родственниками.

Каждое утро я встаю рано, готовлю свиньям, которых держит семья моего мужа, готовлю еду и семье, ношу тяжеленные ведра и стираю на доске бельё.

Дом я стараюсь держать чисто и уютно.

Однажды за столом, я прошу мужа передать мне кусок хлеба, так как далеко сижу. Свёкор сразу же стал упрекать, что я ещё на хлеб не заработала. Слёзы медленно покатились и стали капать прямо в суп.

Я каждый день ищу работу. С училищем и распределением проблемы.

По требованию свекрови каждый день я должна ходить к ней в больницу, где она для свиней собирает объедки, и носить их к себе домой.

Ничего позорнее и постыднее я до этого ещё не испытывала. Объедки надо выносить из больницы тайно, чтобы никто не видел, и тащить через полгорода.

Я не говорю уже, о вонище от этой мешанины, брезгливости и тяжести. Мой вес около 46 килограмм.

Если бы моя мама узнала, она бы удивилась и сказала: «Томка, как ты это всё терпишь?»

Я устроилась на работу. Меня взяли в бухгалтерию в совхоз «Серовский». Работа ладится, я быстро учусь. В совхозе можно покупать продукты, сметану, молоко.

Если бы не родители мужа, которые продолжают унижать меня, жизнь была бы хорошей.

Но месяцев через пять, меня вызвал к себе руководитель и, спросив, не беременная ли я, получив положительный ответ, велел писать заявление на увольнение. Я заплакала и написала. Домой я пришла несчастнее несчастной.

Я осуществляю еще несколько попыток устройства на работу, и как только живот мой привлекает внимание, мне предлагают уволиться.

Ну, почему всё так несправедливо? Я так хочу работать, встать крепко на ноги, быть ни от кого независимой. Но беды, как назло, наваливаются на меня одна за другой, доводят меня до невыносимого состояния.

Я чувствую себя тоненьким прутиком, который пытается пустить корни в сухую безжизненную почву, но какая–то невидимая сила, не дает мне это сделать; ветер клонит к земле так низко, что порой света белого не вижу.

Пусть сегодня я вытерплю упрёки свекрови о никчемности моей жизни. Для себя я знаю, что я не никчемная, просто так складываются обстоятельства.

Только при терпении наступит та точка, которая поменяет ход событий и изменит мою жизнь. Я не сдамся никаким трудностям! Всё плохое пройдет, нужно только немного подождать.

Защитить, и научить меня некому. Родители далеко. Дома меня продолжают упрекать едой и называть «Чумичкой Гаринской».

Однажды, когда я утром вымыла пол, и он еще не успел просохнуть пришёл Лёнька, (младший брат мужа, ему еще нет 18 лет).

Он специально зашёл в дом в грязных сапогах, стал топать ими, чтобы ошмётки грязи отваливались на пол.

– Лёнь, ты чего, я же только помыла…

Он не дал мне договорить, схватив за волосы, стянул с табуретки на пол, стал пинать. А, я же беременная.

Васька пришел с работы, с ночной смены и повёл меня в милицию, писать на Лёньку заявление. В дежурной части меня отговорили подавать жалобу. Я с ними согласилась, как– никак – брат мужа. Пошли мы в горячке, да и то только, чтоб Ваську успокоить.

Другой раз, утром, ещё не успев натопить печь, замёрзнув, я надела свитер мужа, чтобы согреться.

Тут же пришедший свёкор нападает на меня и вытряхивает из этого свитера, т.к. я не заработала ещё и своей нитки.

Терпение моё лопнуло.

Я вцепилась когтями в лицо свёкра, с силой толкнула так, что он свалился со своей одной ноги, и крепко ударился головой. Его лицо превратилось в разодранную кошками подушку.