Я ухожу

Когда Сюпен, потрясенный ценой «лифчика», неверными шагами выбрался из галереи, Феррер, даром что прозвучавшая информация сулила благоприятное развитие дела, впал в черную меланхолию. Он торопливо отделался от Корде, не будучи даже уверен, что собирается выполнить все свои недавние посулы, и ограничившись вялым «ну, посмотрим». Ему пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы нахлынувшая депрессия не отравила все вокруг, особенно его деловые качества и артистические воззрения. Окинув взглядом свои экспонаты, он внезапно проникся к ним глубочайшим отвращением и поспешил закрыть галерею раньше обычного. Он отпустил Элизабет, самолично запер стеклянную входную дверь и железную штору, после чего направился, втянув голову в плечи от ледяного ветра, к метро «Сен-Лазар». Пересел на станции «Опера», вышел на «Шатлэ», откуда по мосту через Сену два шага до Дворца Правосудия. Нужно сказать, что профессиональные и финансовые трудности были не единственной причиной уныния Феррера, его согбенной спины и мрачного лица: настало 10 октября, а развод никогда еще никого особо не радовал.

Разумеется, в этом он не одинок, хотя тут нет ничего утешительного: зал ожидания буквально набит парами, завершающими совместную жизнь. Некоторые из супругов, пусть и на грани развода, вполне мирно общались между собой и спокойно беседовали со своими адвокатами. Дело Феррера было назначено на одиннадцать тридцать, но вот уже одиннадцать сорок, а Сюзанна еще не явилась. «Вечно она опаздывает!» — раздраженно сказал себе Феррер; впрочем, судьи по бракоразводным делам тоже не было на месте. Неудобные пластмассовые стулья, стоявшие по всему периметру зала, окружали низкий стол, заваленный потрепанной печатной продукцией самого разного толка — юридическими брошюрами, журналами по искусству и медицине, еженедельниками, освещающими жизнь знаменитостей. Феррер взял один из этих последних и принялся листать его: традиционные фотографии звезд кино, литературы, телевидения, спорта, политики и даже кулинарии. Разворот в середине журнала предлагал снимок суперзвезды с новым партнером; позади нежной пары маячила смутная, но вполне узнаваемая фигура Баумгартнера. Ферреру предстояло увидеть это фото через четыре секунды, три секунды, две секунды, одну секунду, но Сюзанна выбрала для своего прихода именно этот миг, и Феррер без всякого сожаления закрыл журнал.

Судья оказался типичной женщиной-судьей с седеющими волосами, одновременно и спокойной и натянутой: спокойной оттого, что привыкла выступать в роли судьи, а натянутой оттого, что так и не свыклась с этой привычкой. Она явно старалась держаться холодно и высокомерно, но Феррер легко мог представить ее себе в домашних условиях внимательной, предупредительной и даже, может быть, любезной; да, она очень походила на добрую мать семейства, хотя наверняка держала это семейство в ежовых рукавицах. Не исключено, что ее муж служил секретарем суда и занимался дома хозяйством, когда она опаздывала к ужину, за которым супруги обсуждали статьи гражданского кодекса. Поскольку судья приняла их вместе, Феррер решил, что ее вопросы — чистая формальность, и отреагировал на них с минимальными нервными затратами.

Сюзанна также держалась крайне сдержанно и отвечала ровно так, как нужно, не вдаваясь в излишние подробности. «Нет-нет», — сказал Феррер, когда судья для проформы осведомилась, есть ли у них дети. «Значит, ваше решение твердо? — спросила судья, обратившись к Сюзанне, вслед за чем взглянула на Феррера. — Месье, по-моему, уверен меньше, чем мадам». — «Нет-нет, я уверен, — ответил Феррер, — никаких проблем». Затем судья приступила к индивидуальному опросу супругов, начав с жены. Дожидаясь своей очереди, Феррер взял со стола уже другой журнал, и, когда Сюзанна вышла, обратил на нее вопросительный взгляд, оставшийся без ответа. Он встал и направился в комнату судьи, споткнувшись по дороге о стул. «Вы твердо уверены, что желаете развестись?» — спросила судья. «Да-да», — ответил Феррер. «Хорошо», — сказала дама, захлопнув папку с делом; на том все и кончилось.

Выйдя от судьи, Феррер вознамерился было пригласить Сюзанну пообедать вместе или хотя бы выпить по стаканчику в ближайшем баре, например, в кафе Дворца, но она не дала ему раскрыть рот. Феррер вздрогнул, ожидая самого худшего — унизительных оскорблений, требований, ультиматумов, словом, всего, чего успешно избежал в прошлом январе, но он ошибся. Жестом призвав Феррера к молчанию, Сюзанна открыла сумку, вынула дубликат ключей от галереи, оставшихся в Исси, и, вручив их ему без единого слова, удалилась в сторону моста Сен-Мишель, к югу. Простояв столбом целых пять секунд, Феррер зашагал в сторону моста Менял, к северу.