Я украду тебя у смерти

— Я даже сказал ей, что вчера перебрал с алкоголем, и что про наше с ней общение помню только благодаря истории сообщений в Сети, — барабаня пальцами по столешнице, говорил он. — А она заладила, что для подобных разговоров нужно встретиться.

— А ты звал ее на свидание? — спросила, участливо заглядывая ему в глаза.

— Нет, — друг покачал головой. — Так что по-хорошему я ей ничего не должен.

— А как она тебе пишет? Смс?

— Естественно, — парень тяжело вздохнул и саркастически заметил: — Пора мне к психологу обращаться. Такое ощущение, что у меня какое-то раздвоение личности.

Он вдруг резко умолк и закрыл глаза, по-видимому осознав, что сболтнул лишнее. Я же старалась придумать, как успокоить его. Продолжать расспросы на какую бы то ни было тему мне казалось бессмысленным и даже пагубным занятием. Мало ли какие у него ассоциации может вызвать такой безобидный вопрос, как: А где вы жили с семьей, когда уехали из нашего города? Наверное, все прошлое для него пока является довольно болезненной темой. Там был папа, там была полная счастливая семья и там не было второго Громова, который вчера умудрился занять место человека, к которому я испытываю огромную симпатию. Возможно, подобная психологическая проблема и берет свое начало из семейной драмы… Неужели он так и не смог смириться с потерей отца?

— Мне всегда казалось, что психологи — это живодеры, — чтобы разрядить обстановку, проговорила я. — Они всегда выворачивают людей наизнанку и долго мучают перед тем, как начать свое лечение.

— Ну, ты и сказала, — хмыкнул Миша. — По твоим словам, они специально копаются в своем пациенте, только лишь ради собственного удовольствия.

— А что такого? — засмеялась я. — Я слышала про метод Фрейда. Это когда людей заставляют говорить. Не важно что — главное сам процесс. Якобы когда человек много говорит вслух, сам с собой, то начинает проговариваться, и из его подсознания вытаскиваются такие вещи, о которых, быть может, сам пациент давно позабыл.

— Предлагаешь мне поговорить с самим собой? — брови парня взлетели вверх.

— Я предлагаю тебе еще чаю, — улыбнулась я. — И бутерброд с сыром. Будешь?

— Если есть, то с колбасой, — кажется, кто-то просто-напросто был голоден.

— А, может, борща? — предложила, посмотрев на настенные часы и определив, что проболтали с Мишей уже минут сорок.

— Только если ты будешь.

— Хорошо, — я встала и направилась к холодильнику. — Со сметаной или с майонезом?

— Второе.

Он тоже встал и принялся собирать пустые чашки со стола, чтобы отнести в раковину. А потом даже сполоснул их и поставил в сушку. Какой хозяйственный… Прямо сейчас можно брать и вести в ЗАГС, как советовал Ромка. Ой, что-то я не о том задумалась.

— Что? — спросила, когда заметила на себе пристальный взгляд Миши, который боком прислонился к столешнице и наблюдал, как я помешиваю в кастрюле суп.

— Ты покраснела, — заметил он. — А до этого улыбалась.

— А я…это… — пытаясь подобрать слова для ответа, начала выкручиваться из щекотливой ситуации. — О своем, о женском. Ну, ты понял, короче.

— Ты знаешь, что ты не менее странная, чем я? — сложив руки на груди, осведомился Громов.

— Почему? — я удивленно подняла на него глаза.

— И такая же скрытная, — игнорируя мой вопрос, продолжил друг. — А еще умеешь выслушать и поддержать трудную минуту.

— В подобном общении у меня мало опыта, — пожала плечами. Заметив, что борщ начинает закипать, выключила огонь и достала из ящика половник. — Я стараюсь в первую очередь думать о человеке, с которым поддерживаю беседу, а не о собственном любопытстве. Иногда собеседнику бывает неприятно или грустно говорить о чем-то… В таких случаях лучше сменить тему разговора или перевести все в шутку. А потом все равно найти то, что приятно обсуждать обоим.

— Зануда.

— Допустим, — достала пиалы и столовые приборы и на полном серьезе уточнила: — Но я права, ведь так?

— Так, — хрипло откликнулся Гром. — И как ты до всего до этого додумалась?

— Обычно я мало говорю и много наблюдаю, — проговорила, разливая суп по тарелкам. — И размышляю. Может, это и называется занудством, однако сильно помогает в сложных ситуациях. Душевная боль, агрессия… Да мало ли у кого какие тараканы могут сидеть в голове?

Закончив с супом, жестом попросила Мишу отнести их на стол. Сама же поставила кастрюлю в раковину, вытащила из холодильника майонез и зелень, которые вместе с ложками донесла к нашему раннему обеду.

У меня было такое ощущение, что своим откровением я затронула одну из натянутых струн его неспокойной души.

— Теперь я могу хоть с кем-то быть самим собой, — неожиданно выдал парень, зачерпывая ложкой обжигающую бордовую жидкость. — Хотя… Я уже с самого своего появления расклеился.

— Ну, надо же кому-то тебя склеивать, — лукаво улыбнулась и окончательно добила его: — Со спины небось не видно, какие швы разъехались?

Уже было отправивший первую ложку борща в рот Миша застыл, потом медленно положил столовый прибор обратно в пиалу и в голос засмеялся.

— Небось клей ПВА используешь, — наблюдая за его весельем, авторитетно заявила я. — Давай-ка в следующий раз попробуем Момент?