Я украду твоё сердце

Это наверняка должно быть жутко неприятно. Ядовитый язык Азима Босвари у меня во рту. Ещё как должно. Но вместо отвращения я почему-то чувствую, как по телу табунами бегают мурашки, а под кожей будто искры пляшут. Начиная от губ и заканчивая кончиками пальцев… и почему-то низом живота. Жар растекается по всему телу. И я даже не сразу замечаю, как мои руки ползут по мужской груди выше, оказываясь уже на широких плечах. И это чувствуется таким правильным, таким нужным, ведь ноги меня почему-то не держат. Я даже ловлю себя на глупом порыве обнять мужчину за шею, зарыться пальцами в его длинные волосы…

Именно этот самый порыв меня и приводит в чувство. Тело вмиг напрягается, каменея в мужских руках. Пальцы впиваются в его плечи, отталкивая.

Это я позволяю Азиму себя целовать? Я с ним обнимаюсь?! Милостивая Праматерь! Фу, гадость какая!

Зашипев разъярённой кошкой, сжимаю зубы, вонзая их в живую плоть, пока не чувствую на губах металлический привкус чужой крови, а когда наглый нарушитель моего личного пространства с рычанием отшатывается, со всей силы отвешиваю ему звонкую пощёчину. У меня даже ладонь начинает болеть от силы удара.

– Да как вы смеете? – если бы взглядом можно было убивать, этот самоуверенный индюк наверняка бы уже замертво свалился.

Вместо ответа, Азим облизывает окровавленные губы. И смотрит, смотрит, как хищник на добычу, которой уже никуда не сбежать. Будто издевается. Точно издевается.

Усмехается торжествующе.

– Не умеешь ты целоваться, принцесса, – тянет насмешливо. – Я был первым?

Вот гад бессовестный!

Рука сама собой взметается в новом замахе. Но на этот раз принц начеку и, перехватывает моё запястье. А потом и за вторую руку меня хватает, чтобы вздернуть обе у меня над головой. Заставляя почувствовать себя ещё более беспомощной и уязвимой.

– Никогда больше так не делай. Я долго ждал, девочка, – произносит, снова склоняясь ко мне, проводит носом по виску. Вдыхает воздух там, где от тревоги и волнения истерично бьётся жилка. – Позволял тебе тренировать на мне свой острый язычок, задирать этот симпатичный носик. Играл по твоим правилам. Не трогал и не позволял себе лишнего. Но теперь всё изменится. Тебе пора взрослеть, малышка. И пора понять, что не всё в этом мире вертится вокруг твоего изящного сэйнарского пальчика.

Ну конечно! Я для него лишь избалованная девчонка. Или кем он меня считает? Что значат все эти его слова?

– Вы мне угрожаете, ваше высочество? – с вызовом вскидываю я подбородок.

– Ну что ты, любовь моя, – издевательски усмехается он. – Как я могу угрожать своей будущей жене? Вреда я тебе никогда не причиню. А вот немного проучить, в воспитательных целях, тебя бы не мешало.

Это «любовь моя» звучит в его устах почти как насмешка. Какая я ему «любовь»? При наших-то отношениях.

– Я уже говорила. И ещё раз повторю. Я никогда не буду вашей женой! Вы мне не нравитесь. И моё воспитание не ваша забота.

О том, что я уже давно не ребёнок, чтобы меня воспитывали, лучше промолчу. Уже догадываюсь, что он мне ответит. Снова папочкиной дочкой назовёт.

– Можешь повторять сколько угодно. Твоё тело говорит иное, малышка. Ты ответила на мой поцелуй. И наслаждалась им. Не так реагируют на мужчину, который не нравится. Поэтому я дам тебе ещё немного времени подумать. Признаться самой себе.

Его губы чертят дорожку от виска до уха, прихватывают мочку, обдавая кожу горячим дыханием. И снова я не могу справиться со своим предательским телом, которое какого-то беса испытывает при этом удовольствие.

− Тут не о чем думать, − бормочу я упрямо.

− И тем не менее ты будешь это делать. Будешь вспоминать, что чувствовала в моих руках, и гадать, что испытаешь в следующий раз.

− Нет, − выдыхаю, закрыв глаза. Да что со мной вообще творится? Откуда этот жар в животе? Почему я допускаю происходящее? Не зову на помощь, не отбиваюсь… позволяю ему…

− Да, малышка, − хрипло обещает он мне. Отпустив запястья, берёт в ладони моё лицо. И снова целует. Жадно. Порочно. Настойчиво. Будто клеймит собой. – Ты моя. Все эти годы была моей. И будешь. Навсегда. Только. Моей. Пора тебе это осознать.

Мои руки опускаются ему на плечи, пальцы впиваются в напряжённые мускулы.

− Нет, − мотаю головой, наконец находя в себе силу воли воспротивиться этому безумию.

Вместо ответа Азим снова усмехается. С таким видом, будто я уже проиграла в этом споре. Доводя этой ухмылкой до бешенства. А потом и вовсе отпускает меня, отступая на пару шагов.

− Беги, принцесса. Можешь сказать его величеству, что его приказ выполнен. Ты извинилась, а я эти извинения даже принял. Думаю, в наших с тобой отношениях мы разберёмся сами.

Вспыхнув от очередного напоминания о том, что я действовала не своим умом, а по приказу отца, глубоко вдыхаю. Во мне снова закипает злость.

С губ так и рвётся очередная ядовитая колкость, но я усилием воли останавливаю себя. Это ни к чему хорошему не приведёт. Он уже продемонстрировал, как может эффективно заткнуть мне рот, переиграть и выбить с колеи.