Я украл Мону Лизу

– Я всецело с вами согласен, светлейший государь, – с воодушевлением подхватил Леонардо. – Но признаюсь вам откровенно, что куда более меня поразили ваши голубятни с тысячами птиц. Я бы назвал их раем для пернатых, а сами голуби находятся в идеальном порядке.

Гвидобальдо довольно улыбнулся. Сходство с повзрослевшим мальчишкой еще более усилилось. Обычно так улыбаются дети на похвалу строгого учителя за правильно решенный пример.

– Да, голуби моя слабость, которую я себе позволяю. В моей дворовой голубятне имеются весьма редкие породы птиц, которых вы не встретите даже во всей Италии. Некоторые породы голубей я заказывал во Франции и в Германии.

– Среди них я увидел голубя с длинным, как у страуса, хвостом…

– Это хвостатый белый голубь, – быстро ответил герцог, – мне его подарил император во время своего последнего визита в Италию. Эта пара просто великолепна! Но самое занятное, что они дали потомство, чего не наблюдалось даже в императорских голубятнях. – Было видно, что голубиные дела его занимают куда больше государственных и о своих любимцах он может рассказывать часами. – Надеюсь, что вы отыщете время, и я сам проведу вас досвоей голубятни. Неделю назад испанский король передал мне большого хохлатого голубя. Когда его слегка поглаживаешь по крыльям, то перья на его голове образуют высокий гребень. Весьма занятная птица! Своими птицами я могу гордиться.

– У Чезаре Борджиа тоже имеется голубятня, но у него породы птиц не столь представительны, как у вас.

– О да! Мне это известно, хотя он тоже очень любит голубей. – Леонардо показалось, что грудь герцога подалась вперед от распираемой гордости. – Но в голубятне Чезаре имеется несколько пар вислоухих красавцев. В Италии они только у него, а мне бы хотелось получить у Чезаре такую породу. Вот только не знаю, как подступить к нему с этой деликатной просьбой.

Сдернув с клетки черную ткань, Леонардо торжественно произнес:

– А вот и пара вислоухих красавцев, ваше высочество! Надеюсь, что она очень украсит вашу голубятню.

– Вы настоящий волшебник, Леонардо! Не успел я подумать… Боже мой, какая прелесть! А вы, Леонардо, искусный дипломат, ведете речь о каких-то пустяках, а об истинной причине приезда в мой город не говорите. Я подозреваю, что друг мой Чезаре Борджиа собирается попросить нечто существенное, если отправил ко мне столь уважаемого человека. – Открыв клетку, герцог вытащил голубя и принялся его рассматривать.

– Мой государь Чезаре Борджиа сейчас воюет с Романьи, – решился Леонардо заговорить о главном. – Ему не хватает пушек, и он просит вас, светлейший государь, как своего старинного друга, одолжить ему их на время своей военной кампании.

– Однако! – невольно выдохнул герцог Гвидобальдо. Такого поворота в разговоре он не ожидал. Вряд ли пара голубей стоит хотя бы одной мортиры. – Просьба и в самом деле весьма необычная. В наше неспокойное время порох нужно держать сухим, а оружие всегда должно быть под рукой. Зна чит, война с Романьи продвигается не лучшим образом, если Чезаре решил обратиться за помощью.

– Это не совсем так, – попытался возразить Леонардо, – просто войну можно закончить в куда более сжатые сроки. Чего же подвергать опасности своих людей?

– Тоже верно. Такая артиллерия, как у меня, способна решить исход любого сражения в сжатые сроки. Вы знаете о том, что самые большие мортиры мне отливал знаменитый Мортиньяни?

– Да, мне доводилось слышать, – признался Леонардо, вспомнив крепкого веселого толстяка, с которым когда-то был весьма дружен.

– Мортиры уже успели показать свою боевую мощь во время конфликта с Амбруцци. Не будь моих красавиц, так еще неизвестно, состоялся бы этот разговор.

– Что мне передать моему господину? Так вы согласны?

– На какое время Чезаре хочет взять у меня пушки?

– Военная кампания не займет и трех месяцев.

– Что ж, если речь идет именно о трех месяцах, тогда я согласен. Хотя признаюсь откровенно, не знаю, как бы я поступил, окажись на вашем месте другой человек. Наверное, отказал бы…

Посольство в герцогстве Урбинском задержалось ненадолго, ровно настолько, чтобы осмотреть городские окрестности и великолепную голубятню, где гидом у Леонардо был сам герцог; купить тягловых лошадей для пушек и мортир, а еще сделать два портрета красным и серебряным карандашом гостеприимного герцога. Увидев картину, нарисованную рукой Леонардо, герцог пришел в неописуемый восторг…

А на четвертый день, отягощенное переданными пушками, посольство двинулось в обратную дорогу. Из жерл, проезжающих мимо мортир, тянуло грозой, и женщины, встречавшиеся на пути следования, провожали солдат настороженными взглядами – пушки в дороге скверная примета, всегда к войне.