Я умер и переродился шаманом-травокуром (СИ)

— Неправда, это всё дядя Богдан!

***

Локация: заведение с алкогольными напитками за сорок градусов.

— Мужики, почему на вас маски?

— А я хуль знаю, ик! Наверное, так надо. Микола, наливай!

***

Ученик опёрся на каменный столб и тяжело задышал. В любой момент его слабое сердце могло остановиться... А тем временем, уже подходила наша очередь показывать пропуск.

Я со скоростью молнии смастерил нам иллюзорные маски двух львов и протолкнул юношу вперёд.

— Письма, пожалуйста.

Я предоставил громиле наши пропуски. Он кивнул и приподнял тяжёлую, кровавого цвета портьеру. А за ней...

Мимо пронёсся полуголый мужчина в костюме сатира. Заметив наши изумлённые лица, он подскакал к нам и принялся восторженно блеять. Сквозь его трёп прослеживалось невнятное: «дайте водки».

Юноша застыл, как вкопанный. От горькой участи быть облизанным каким-то козлом его некстати спасла Анна де Вебер — дама подошла к сатиру и дёрнула его за хвостик.

— Поймала! — мужчина осклабился и, продолжая восторженно блеять, поскакал к новым гостям — какой-то пожилой паре, явно смущённой его развратным видом.

— Не тушуйся, Серёга, всё путём! — женщина хлопнула мальчишку по плечу, и он жутко закашлял. — Ой, прости... Не знала, что ты такой чувствительный.

— Нет-нет, всё это... Того, путём! — зашептал юноша, красный от сдерживаемого кашля.

Я поспешил спасти мальчика от позора и героически закрыл его своим телом.

— Добрый день, сударыня. Неужели решились выйти из кокона?

— Ну да. — красотка без особого энтузиазма пожала плечами. — Почему бы и нет? Тем более, сегодня обещают самую звёздную ночь лета.

Я посмотрел в небо, на котором уже начали проглядываться первые сумеречные искры.

— Вы правы, красиво будет... — поняв, что мне, в общем-то, должно быть не до искр, я вытянулся по струнке. — Когда мы займёмся... Ну...

— Сексом?

Юноша упал в обморок. Я же ничуть не смутился.

— Кхм, того... Это...

— Да ладно, я пошутила! — иллюзионистка хлопнула меня по плечу. — Не переживайте: всё в своё время. А пока — давайте покажу вам последний бал уходящего лета!

Дама театрально раскинула руки, обратив наше с юношей внимание на огромный внутренний двор, с трёх сторон окружённый колоннами. Он уже наполовину заполнился людьми и теперь гудел от удовольствия — кто-то плескался в неглубоком бассейне, кто-то сидел у фонтанчиков (их было четыре, по каждому на угол) и попивал вино, кто-то расположился около столиков с едой, а некоторые и вовсе — уже побрели за припрятанные за колоннами апартаменты с мягкими диванами, кальянами и услужливыми официантами.

Многие гости собрались около растянувшегося на всю восточную сторону обрыва, огороженного метровым заборчиком — провожать закат. Для удобства эта маленькая улица была покрыта брусчаткой и имела при себе десяток лавочек.

— Какой огромный комплекс, — юноша смотрел на жалкое убранство, несравнимое по величине даже с императорским нужником, во все глаза. — А там что, мастер-класс по французской выпечке?

— Агась! — дама весело кивнула. — Пойдёмте, покажу!

Не принимая отговорок, женщина схватила нас двоих за руки и повела к засыпанным мукой столам, возле которых расположились повара из Франции.

— Ч’тобы это было tres bien, моя дорогая public, надо смешать...

Меня не интересовало, что надо бы там смешать, чтобы получить заварной крем, но зато Анне это больше чем нравилось — она продолжала держать нас с Габдулиным за руки и внимательно следила за процессом приготовления.

— Извини, у меня болит живот, — я легонько высвободил руку из дамской ладошки. — Пойду, отдохну...

Дама чуть наклонила голову и лукаво на меня уставилась. Я принялся неловко водить взглядом по огромной террасе в несбыточной надежде найти то место, где бы я мог ото всех спрятаться, и таки отыскал — на втором этаже, где расположилась терраса поменьше. Она была не так заполнена народом — на ней сидели лишь любители смотреть на звёзды.

— Туда! — я указал на маленькую террасу пальцем. — Я пойду туда.

— В ресторан? — женщина с подозрением прищурилась.

— Ну да, ну да... Голодный — жуть.

— Ну ладно, — дама притворно вздохнула. — Что поделать, меня будет сопровождать Серёжка... ты же не против, а, Серёж?

Лицо парня окаменело. Его помутневшие глаза словно транслировали мне: «Прошу, останься!».

— Думаю, он не против. — я игриво ощерился и хлопнул белого как мел юнца по плечу. Он не отреагировал. Чтобы привести его в чувство, я наклонился к нему поближе и шепнул: «Это твой шанс». После чего продрался сквозь любителей французской булки и начал искать лестницу на террасу.

Анна потянула Габдулина за руку и ткнула его в заварной крем — уже за моей спиной раздался её заразительный смех...

Я нашёл выход на террасу и поднялся наверх. Чтобы меня никто не побеспокоил, я выбрал угловой столик с самым шикарным видом и уткнулся в меню, сказав официанту, что позову его, как только его услуги мне понадобятся.

Но недолго мне удалось оставаться наедине со своими мыслями — ко мне подсел весьма неожиданный гость. Причём — без проса.

— Ну привет, джин. Как продвигается моё желание?