Я – Уоми

Я взял ее за локоть левой руки, и, принимая вес ее на себя, приподнял чуть выше. Кунья благодарно улыбнулась мне, обняла правой рукой за талию, и положила голову мне на плечо. Я прошептал ей на ухо:

- Храбрая моя Катюшка! – и она опять улыбнулась.

Так мы стояли перед ошеломленно молчавшей толпой, пока порез полностью не затянулся. Кунья опустила руку, поклонилась всем в пояс, и отошла на шаг назад.

Толпа облегченно вздохнула. Я сказал:

- Вы все видели, что может сделать волшебное зернышко Дабу. Подходите по одному, и Дабу будет давать их вам. Пока они прорастут, пройдет три дня, и ваши тела станут такими же, как у Куньи.

Первым подошел Аза. Я достал из-за пазухи перо филина и, держа его правой рукой, коснулся ладони левой, и на ней появилась белая таблетка. Аза взял ее и проглотил. За ним подошли Тэкту, Сойон, Карась, Дамма с детьми, Ная и Гарру, Гунда, а следом все остальные. Для маленьких детей таблетки разжевывали их матери, и переправляли им в рот. Я заранее велел поставить рядом берестяное ведерко с водой, в нем плавал маленький деревянный ковшик, и каждый, кто хотел, черпал оттуда и запивал таблетку водой. Наконец, все, включая и детей, получили по таблетке.

- Друзья, всем хватило?  - громко спросил я. – Всем детям дали? Никого не забыли?

- Да, да! – отвечали из толпы. – Никого!

Аза стал перед всеми, и сказал:

- Ну вот, теперь, друзья, с вами пребывает благодать Дабу! Идите с миром и отдыхайте до завтра! Помните, пока семена прорастут в ваших телах, должно пройти три дня, а потом вы станете такими же, как Кунья.

Люди задвигались, зашевелились, расходясь по домам, многие подходили ко мне и Азе, благодарили. Несколько женщин окружили Кунью и просили посмотреть ее руку, на которой был порез, и она всем охотно показала тонкий белый шрам, хорошо видимый на загорелой коже. Те проводили по нему пальцами, ощупывали руку, и удивленно качали головами.

* * *

Когда мы с Куньей пришли домой, я первым делом усадил ее на нары, встал на колени, и пощупал ее ноги. Ноги, как и пальцы на них, были теплыми, и я снова, как когда-то, поцеловал их, а Кунья тоже, как когда-то, прижала мою голову к своей груди, только на этот раз на ней была меховая безрукавка – она не успела ее снять. Но теперь для нас это уже не имело значения.

- Катюша, как ты решилась? – спросил я. – Очень больно было?

- Ты же сам мне сказал, что умение разделять чужую боль – это самое драгоценное! А я хотела, чтобы никто в Ку-Пио-Су больше не умирал от ран. Мне кажется почему-то, что тебе было больнее, чем мне…

- Да, это правда. Я переживал за тебя.

- Но ты меня не остановил, ты мне доверился, вытерпел мою боль, и я очень за это благодарна. Зато теперь все в поселке находятся под защитой Дабу, а это очень важно! Кстати, а ты сам? Ты принимал такую таблетку?

- У меня другая защита, но ты права, я думаю, что и мне не помешает – ведь защиту приходится ставить каждый раз. А когда-то могу и не успеть вовремя… Конечно, смерть мне не грозит, но уходить в другой мир, а потом возвращаться будет хлопотно. Особенно, если нужно остаться в этом.

Я создал еще одну таблетку, положил в рот и проглотил.

Пришли Ная и Гарру. Ная молча подошла к Кунье и обняла, Гарру смотрел на мою жену с почти суеверным почтением.

- Что, Гарру? – спросил я. – Вот так и оказывается, что самый смелый воин – это женщина, да? Нам далеко до них…

Гарру покрутил головой:

- Кунья, ты… Я не нахожу слов. Наверное, даже я бы так не смог. Как ты нам всем показала!

- Ну-ну, братик, не надо. Любой на моем месте смог бы. Ладно, Аза сказал – отдыхать, значит – отдыхать! Ты как, милый? – спросила она у меня.

- Я – к Карасю. Он, наверное, уже обжег формы, сегодня попробуем отлить, посмотрим, что получится…

Я поцеловал Кунью и вышел. В поселке ясно чувствовалось приближение весны – снег начинал таять, с реки все время доносилось потрескивание льда.

Когда я пришел, Карась уже все подготовил для отливки сковороды. Лопата, если ее можно было так назвать, уже была отлита. Она получилась довольно тяжелая, килограмма на два, больше напоминающая топор, только с отверстием не вдоль, как на топоре, а поперек лезвия. Ну, лопата, она лопата и есть. Оставалось только приделать черенок.

Была еще задача – чем покрыть сковороду изнутри, и как? Все же бронза – это в основном медь, если в ней регулярно что-то готовить, то и отравиться можно. В старину, когда пользовались медной посудой, ее изнутри лудили. Олово есть, нужен только флюс. Нашатырь как раз подошел бы, но где его взять? Придется опять создавать. И заодно уж олово, отдельно от меди – тоже. К тому времени, когда Карась отлил сковороду, я уже выволок из угла мастерской пару мешков – с нашатырем, иначе он называется «хлорид аммония», и с прутками чистого олова. Нашатырь гигроскопичен, он поглощает влагу из воздуха, поэтому я велел всегда держать кожаный мешок с ним тщательно завязанным.