Я - Усмирённый (СИ)

Дракон выдохнул в меня поток ярко-оранжевого пламени, моментально поглотившего одного из «бессмертных». Второй – последний из двух контролируемых лично призраков – развернул силовой щит, надёжно защитивший нас от магического пламени: големы и магические конструкты не дышат, а значит тратить Силу на переправку огня в Тень нет смысла.

Внезапно дракон резко дёрнулся и начал заваливаться влево: рой добрался до мозга. Я отпустил технику и рванул вперёд. Архидемон вяло попытался укусить меня, но наткнулся лишь на псевдоплоть щита с символикой Стражей в руке моей куклы, а я сам рывком погрузил руку в его грудь, смыкая огромную ладонь вокруг сердца.

– Твоя душа – наша! – слитно рявкнули мы с вернувшейся в человеческий вид ведьмой.

Я почувствовал, как на секунду замерла и единым порывом всколыхнулась Завеса во всём мире, извещая тех, кто умеет слышать, о гибели одного из её создателей. Плоть мёртвого бога плотно обхватила мою руку и начала просачиваться внутрь. Я сменил тело на родное, потянулся разумом ко всем призракам и обрубил связь с демонами в моём мече – просто на всякий случай.

Исполинские лапы заскребли по камню, вскрывая плиты пола и покрывая их длинными зазубренными следами: проявление бессильного гнева безумного бога. Через связь с поглощаемым драконом я чувствовал, как часть души – ровно половина – вливается в ведьму, завершая процесс её превращения во взрослого дракона и протягивая по следующим ступеням развития. Теперь я, пожалуй, понял, в чём заключается отличие драконов от остальных рас и, потянувшись волей сквозь массив чужой души, начал выдирать нужные мне структуры, тут же приживляя их трофейным могуществом.

Возможность летать и дышать магическим огнём, некоторая склонность к стихиям, достаточная лишь чтобы не откатиться во владении этим искусством назад, качественно иная магия Духа, но главное – возможность управлять и создавать скверну. Я заглянул в ту часть разума, что начала поглощать Морриган и начал бегло копировать память Архидемона: разобрать можно будет потом, сейчас важно всё успеть, пока заёмное могущество всё ещё со мной.

Я ощутил, что, несмотря на колоссальные затраты на наращивание массивности душ и копирование воспоминаний за многие века, стремительно приближался к пределу поглощения: даже самая лучшая мельница за единицу времени может проглотить только ограниченное количество зерна. Кривая усмешка расползлась по моим губам, когда я пустил излишек мощи в демонов и артефакты, которые я перековал в часть своей души: меч, амулет и два кольца.

Внезапно я вздрогнул от резкой боли в шее – посох… Посох, в котором обитала частица по-настоящему древнего демона. Хитрая деревяшка сделала что-то и влилась в мою душу, оттягивая на себя чудовищную долю впитываемой Силы и образуя какие-то совершенно новые и незнакомые мне структуры. Или… Знакомые?

Я заглянул в память Уртемиэля, за секунды просеивая годы жизни великого мага, и, наконец, нашел! Нашел причину, по которой семь великих магов дали сразить себя какому-то смертному, то, ради чего они не атаковали его всеми после «смерти» Думата-Митал… И то, почему они вернулись в мир безумными Архидемонами.

Провальная попытка переродиться в сверхбогов… Или сверхбога – здесь как посмотреть. Они называли это «Демиургом» – совокупностью специализирующихся на разных аспектах бытия богов, которая может творить миры. И не так, как смертные и бессмертные всех мастей, больше полагаясь на случайность и определяя лишь некоторые жёстко прописанные моменты, а чётко определяя все законы мира и, главное, привязывая миры к мирозданию, чтобы они образовали, рано или поздно, сиуры – грозди миров, которые повторяют друг друга с разной степенью идентичности. Золотая жила почти бесплатной Силы…

Зачем? Очень просто: девятая оболочка души – поглотитель теоретически бесконечного объёма, способный вместить в себя сколь угодно много энергии Веры. Но чем больше её в душе бога, тем больше он хочет: малые дозы Веры кажутся ему всё более и более незначительными и совершенно недостаточными, но, создав правильный сиур, они получили бы возможность увеличивать «надои», совершенно ничего не предпринимая – мироздание само бы штамповало новые миры по какому-то известному лишь ему принципу.

У них почти получилось… Если бы не «самолюбие» Банастора, не захотевшего становиться «цементом», что скрепил бы души Демиурга. Если бы не небольшая ошибка в ритуале. Если бы не огромный массив очень вовремя направленной на них в момент наивысшей уязвимости тёмной ба-хионь. Если бы, если бы, если бы…

И, если бы не атака Жрецов, которые обнаружили в Тени вместо своих хозяев магистра-изгнанника, у Банастора всё бы получилось: он обрёл бы божественное могущество, оставшись единственным богом – «Создателем» – в мире с семью уснувшими Архидемонами, «Империей Зла», на которую уже давно точили зуб многие, и послушной лишь погибшим драконам гвардией, что также разительно изменилась, когда «дар богов» сменил полярность.