Я узнаю твой секрет

Токаревка оказалась совсем маленькой деревушкой. Здесь даже магазина не было. Домов тридцать, все старые и невзрачные. Где-то мычали коровы, кудахтали куры, блеяли козы. В вышине весело щебетали птицы и шелестели от ветра ветви деревьев. Трава под ногами — зеленая-презеленая, а небо над головой — голубое-голубое…

— Красота-то какая, — выдохнула я, облокотившись на машину.

— Это да. А запах…

— Ага, у меня даже голова кружиться начинает от переизбытка кислорода.

Женя засмеялся, закрыл машину и направился к ближайшему дому. Я поспешила за ним.

Постучала сама, наказа Рогозину держаться поодаль, чтобы не напугать своим богатырским видом какую-нибудь старушку.

Дверь нам открыть не пожелали, и мы отправились к другому дому. Время послеобеденное — видимо местные предпочитают отдыхать в домах, потому что во дворах никого не видно.

Мимо пробежал петух, я дернулась и наскочила на идущего позади десантника. Он тут же схватил меня в охапку, при этом как бы случайно задев рукой грудь и сжал в объятьях.

— Что, красотка, неужто в первый раз петуха увидала? Испугалась, мисс Марпл? — прошептал в ухо.

— Пусти! — дернулась из захвата, — И никого я не боюсь, — хотела было обидеться я, но тут из соседнего дома вышла женщина лет пятидесяти и направилась в нашу сторону.

— Здравствуйте! — крикнула она нам, и я тут же ринулась ей на встречу.

— Здравствуйте! — ответила я.

— Ищите кого?

Мы поравнялись, и женщина настороженно оглядела Рогозина.

— Да, девушку одну ищем. Машей зовут. Ей должно быть лет восемнадцать-двадцать.

— А зачем она вам?

— Мы вообще-то ее подругу ищем. Пропала она месяц назад. Хотели поговорить, может знает чего.

— Про подругу не знаю, но есть у нас одна Машка. Вон тот дом с облупленной крышей видите?

Она указала на полуразрушенный дом в самом конце улицы.

Мы кивнули.

— Вот там живет Машка, но та или нет, уж простите, не скажу.

— Спасибо вам большое! — поблагодарила я и, попрощавшись, двинулась к нужному дому. Рогозин направился за мной, а женщина так и стояла, настороженно наблюдая за нами.

На жилой дом похож был мало. Одно окно заколочено, второе застеклено, но покрыто мелкой сеточкой трещин. Дверь, поскрипывая, полувисит на одной петле. Крыша прохудилась, в стенах то тут, то там не хватает кирпичей.

Мы переглянулись, но промолчали. Дом-просто копия жилища Васиных.

Я постучала. За дверью послышались шаркающие шаги, она отворилась и в проеме показалась лохматая голова.

— Здравствуйте, а вы к кому? Или хотели чего?

— Нам бы, дедушка, Машу.

Голова захихикала, разразилась надрывным кашлем и, наконец, произнесла:

— Я не дедушка, я бабушка. После облучения облысела вон вся. Заходите что ли, чего на пороге-то болтать.

10

Мы послушно зашли в дом, в котором оказалось довольно чисто и уютно. В сенях образцовый порядок, в кухне, куда нас провела женщина, тоже чистота. Бедно, но достойно.

Бабушка усадила нас на старенький продавленный диван, тут же возле моих ног оказалась белая кошка и принялась проситься на колени.

— Дашка. Уйди, негодница! — засмеялась хозяйка.

— Да пусть сидит, — успокоила я ее и поманила кошку к себе. Та тут же запрыгнула и свернулась на моих ногах калачиком.

— Я Клавдия, а вы кто? — она села прямо перед нами, будто следователь, скрестив руки.

— Я — Лиза, это Евгений. Мы ищем Машу, которая возможно подруга Аси, которая пропала месяц назад, которую ищет бабушка, — на одном дыхании выпалила я.

— Ага… вот значит как. А Маша сейчас в городе, уже месяц как, только звонит каждый день, про здоровье спрашивает. Уехала на работу, у нас-то тут на всю округу даже продавщицей не устроиться. Она мне вот и телефон купила. Хотела модный какой-то, да мне зачем? Вот с кнопочками, самый простой и ладно.

— То есть здесь она давно уже не появлялась?

— Ну да. Как в начале апреля уехала, так и все. Туда-сюда кататься — это же деньги. А у нас сейчас каждая копейка на счету. Мы ей на образование собираем, чтоб как я в такой дыре не жить всю жизнь, понимаете?

Мы кивнули. Конечно понимаем, чего тут непонятного. Место — натуральная дыра, хоть и красивая. Человеку в возрасте может и раздолье, но молодежи здесь что делать? Даже магазина нет. Сюда хорошо по выходным, на лето приезжать, но чтоб постоянно жить — это нужно волю иметь.

— А вы ей…?

— Мама, — улыбнулась Клавдия, — все в больнице тоже думали, что бабушка, да я не обижаюсь. У меня пять месяцев назад рак обнаружили, вот операцию сделали, потом облучали, все волосы повылазили. Теперь как дед выгляжу, — засмеялась она.

— Ну что вы… вы не…

— Да ладно, Лиза. Я и раньше-то не особо была, жизнь, знаешь ли, не баловала, а тут совсем. Да разве это важно? Мне бы дочь поднять, да вот боюсь, поздно уже.

Тут она спохватилась, всплеснула руками:

— А чаю? С дороги-то чаю может?

— Нет, что вы… Мы уже пообедали.

— Ох, что я все про себя. Что там с Асей? Маша мне ничего не говорила.

Я вздохнула. Никто про нашу девушку ничего не знает. Никто ее не ищет.

— Пропала она. Собиралась к бабушке и пропала.

— Ох ты ж горе-то какое. А дочка наверное и не знает. Погодите, я сейчас номер вам дам, вы позвоните, узнайте. Может она поможет чем.