Я в глазах твоих утону...(СИ)

До вечера мадам Помфри откормила Лиссу шоколадом, напоила Восстанавливающим зельем и разрешила вернуться в башню Гриффиндора, только с условием, что она ближайшие два дня не будет посещать никаких уроков (о чём, соответственно, были предупреждены преподаватели) и после завтрака, обеда и ужина будет являться в Больничное крыло для осмотра. Узнав о разрешении прогуливать уроки, большинство однокурсников начали страшно ей завидовать. Но сама Лисса везением это не считала. В следующую ночь ей опять приснился кошмар. Она пролежала в кровати до утра, проводила сестру на урок зелья и вернулась в пустую гостиную. Но насладиться одиночеством ей не удалось. В голове звучал холодный голос Сириуса. Она не могла от него избавиться.

— Прочь из моей головы! — закричала она, но тут же поняла, что сама в гостиной. Ужаснувшись от того, что сходит с ума, Лисса, воспользовавшись тем, что все сейчас на уроках, проскользнула к чулану, что вёл в Хижину. Быстро, как никогда, преодолев проход, она оказалась в развалинах старого дома. Взлетела по лестнице на второй этаж и, как и полагала, обнаружила там Сириуса, сидящего в изорванном кресле и смотрящего в окно.

— Убей меня! — закричала она и Сириус содрогнулся. После двенадцати лет, проведённых бок о бок с дементорами, Блэка нелегко было напугать, но, полный отчаяния и боли, голос, прорывавшийся сквозь рыдания этой девочки, действительно напугал его.

— Что? — задал он бессмысленный вопрос.

— Убей меня! Сейчас! Убей, но только уйди из моей головы!

Сириус не мог произнести ни слова.

— Я не могу так! Пусть я умру и буду с ним, как и должно было быть! Он не должен был умереть!

Блэк не понимал, о ком она говорит, но одно он знал точно. Он хотел подойти, обнять, успокоить, сделать что угодно, только бы она прекратила плакать.

— Тихо, успокойся. — Сириус подошёл и нежно заключил Лиссу в свои объятия.

— Нет! Пусти! — она начала вырываться, но не тут то было. Он держал крепко. — Я должна была умереть! Не он, а я! Убей меня, прошу!

Силы были на исходе. Истощённое тело не могло больше сопротивляться и просто застыло в объятиях Блэка. А он продолжал гладить её по спине и повторять, что всё будет хорошо. Когда рыдания стали не столь ужасными, Сириус подхватил её на руки («Боже, какая она лёгкая!» — пронеслось у него в голове) и понёс к старой кровати.

— Расскажи мне. Тебе станет легче. — сказал он мягким голосом.

Непонятно почему, но Лисса поверила.

— Мне было восемь. Мы с сестрой гуляли в парке возле озера. Это было зимой, озеро замёрзло, и во время прогулки мы увидели посреди льда котёнка. Нашего котёнка. Я полезла за ним, хотя Гермиона меня уговаривала не делать этого. Я уже возвращалась, как вдруг из-за поворота вышел мой брат Алекс, он крикнул, чтобы я убиралась со льда. Я ускорилась, но лёд не выдержал и треснул. Я оказалась в воде. Я тонула, потому что не умею плавать. Он пытался помочь, протянул мне шарф, но перчатки не давали ухватится. — она сделала паузу. Воспоминания причиняли боль. — Потом лёд под ним треснул или он сам прыгнул, я не помню. Но он оказался со мной в воде. Меня вытолкнул, я добралась до берега. А Алекс…

Лисса опять разрыдалась, но Сириус и так всё понял. Понял, что она чувствовала. Сам ведь был таким же. После гибели Джеймса и Лили… Винил во всем себя, убивался, даже руки на себя наложить хотел…

— Ты не виновата. Ты ведь была ребёнком.

— Но я могла не пойти. Могла послушать Гермиону. Но те мальчишки… — в памяти всплыли их насмешливые голоса. — Я поддалась их насмешкам. Если бы я не была такой гордой, глупой и безрассудной, он был бы жив!

— Послушай меня. Такое и вправду трудно пережить. Я по себе это знаю. Твой брат отдал жизнь, чтобы спасти твою, и он вряд-ли был бы счастлив, узнай он, что ты убиваешь себя из-за этого.

— Но он умер по моей вине!

— Посмотри на меня! Родители Гарри умерли из-за того, что я отказался стать их Хранителем Тайны!

— Я … — она не знала, что сказать, — я не знала. Но как?

— Они решили воспользоваться заклинанием Доверия, а меня сделать Хранителем Тайны. Но я испугался, что не смогу устоять, если меня поймают. Я предложил Питера, думал, что Пожиратели будут охотится за мной, а на него даже не подумают. А он уже тогда переметнулся к ним.

— Сириус, мне жаль …

— Посмотри на меня, — он взял её лицо в ладони. — Ты мне очень дорога, потому что поверила, когда никто не верил…

— Но ты сказал…

— Я солгал! Хотел защитить, потому что не знаю, что сломал во мне Азкабан. Я не смогу простить себя, если по моей вине с тобой что-то случится.