Я в любовь нашу верю...(СИ)

В душе Адониса зашевелилось любопытство — что за девчонки играют там, за стеной, куда ему и прочим ход заказан? Это чувство жгло его, раздражало, и мальчик все же решил удовлетворить его. Цепляясь за выступы и неровности стены, Адонис, ломая ногти, вскарабкался на стену и укрылся в ветвях растущей в саду оливы. Чуть раздвинув ветви, он увидел игру двух девочек. Обе были одеты в легкие белые платьица, обе были светловолосы. Только у одну принцессу отличали забавные хвостики на макушке, напоминающие кроличьи ушки, а другую — пышный алый бант на затылке, издалека немного напоминающий корону. Девочки гонялись друг за другом, смеясь и визжа, и Адонису на мгновение даже захотелось присоединиться к ним.

— Минория! — крикнула девочка с хвостиками. — Я сдаюсь.

— Устала? — выдохнула ее подруга и заливисто засмеялась, заправляя за уши выбившиеся пряди волос. — Жаль. Слушай, а давай наперегонки во-о-он до того дерева — и все? Надо будет хоть чуточку расшевелить Амелию. А то она сидит букой над своими книжками с того самого времени, как прибыла сюда. Ну же, Серенити!

Серенити, лунная принцесса, отдышавшись, кивнула и подошла к Минории. Поравнявшись, они побежали, сверкая босыми пятками, до серебристой ивы, опустившей свои ветви в небольшой пруд с белыми лилиями.

Адонис жадно наблюдал за девочками. Наконец-то он увидел принцесс — и дочь королевы Селены, и наследницу Венеры, однако все внимание мальчика занимала Минория. Немудрено — родители столько рассказывали о ней! Когда-то эта девочка станет его королевой, и он будет ей служить. Эти мысли уже не вызывали неудовольствия Адониса — уж больно пришлась ему по нраву златовласая и озорная принцесса.

На следующий день маленький воин вновь пришел к дворцовой стене. Ему отчаянно хотелось принять участие в забавах уже троих принцесс — к дуэту блондинок присоединилась еще одна девочка — кроткая малышка в голубом платьице, Амелия. Но он понимал, что не может этого сделать, так как гораздо ниже их по рангу. То ли наставления матери укоренились в его детском сознании, то ли Адонис сам это осознал, но он всегда наблюдал за Минорией издали.

И так из года в год, изо дня в день. Адонис вырос, и у него появились новые обязанности. На тренировочной площадке он проводил почти весь день, но едва появлялось свободное время, юноша тайком прокрадывался к стене из белого песчаника и наблюдал за хорошевшей из года в год принцессой Венеры и ее не менее прекрасными подругами. Укрываясь в густой листве оливкового дерева, Адонис с замирающим сердцем ловил каждое движение, слово или жест Минории.

Так к нему пришла любовь, а вместе с ней и желание быть рядом с принцессой, защищать ее любой ценой. Юноша жил этим, представляя, как когда-нибудь встретится с владычицей его души и тела, и Минория обратит на него внимание, прочтет в его глазах любовь. Но время шло, а мечты так и оставались мечтами.

Когда дочери Астарты сровнялось шестнадцать, она вместе с Селеной впервые навестила поселение венерианцев. Девушка выглядела немного смущенной, принимая управление войском. Минория познакомилась с военачальниками своей армии, о чем-то беседовала с ними над тактической картой, а под конец произнесла, запинаясь, торжественную речь перед толпой своих подданных. Она обещала стать хорошей правительницей, достойной своей матери и, что самое интересное, ей верили. Равно как и Адонис, что был среди них, с благоговением и восторгом глядя на прекрасную деву-воина, дочь самой богини любви и красоты. С каждым ее словом в сердце юноши все больше загорался пламень надежды, что он еще проявит себя, докажет Минории, что он достоин ее.

И скоро, очень скоро, Адонису предоставится такой шанс, хоть и не так, как он предполагал.

Зимний сад во дворце королевы Селены был воистину райским местом. В отличие от зачарованного сада, раскинувшегося за стенами дворца, этот уютный уголок находился на террасе у самого хрустального купола, венчающего этот шедевр архитектуры. Много диковинных цветов и декоративных кустарников, завезенных с Терры, росло в этом маленьком островке природы. Ветви фруктовых деревьев, росших здесь в изобилии, гнулись от сочных плодов, что так и просились в руки. Дорожки и небольшая открытая площадка, с которой открывался вид на сине-зеленую планету и лунный пейзаж, были посыпаны мельчайшим белым песком и выложены по бордюру переливающимся лунным камнем.

На балконе террасы, огражденном кованой решеткой, даже располагался позолоченный фонтан, наполняющий воздух прохладой и услаждающий слух мелодичным журчанием. С цветка на цветок порхали бабочки, собирая сладкий нектар; порой они садились на руки или оголенные плечи принцесс, вызывая бурное восхищение последних.