Я в любовь нашу верю...(СИ)

— Естественно, я схватила все, что он просил, кроме брюк — они отмокали с пятновыводителем. Зато нашла его старые пижамные штаны и взяла их… Ладно, не важно. В общем, я примчалась в то кафе — оно находилось в трех кварталах от дома, передала одежду и потребовала рассказать, что произошло, во всех подробностях, — Айно запнулась на этих словах, намерено умолчав о том, с какой жадностью она ощупала тело парня на предмет переломов и как покрывала его лицо поцелуями, бесконечно радуясь тому, что ее Мамору цел и невредим. И ей было плевать на работников того самого кафе — главное, что Чиба был рядом с ней. — Но ничего конкретного я узнать не смогла. Он клятвенно утверждал, что не помнит ровным счетом ничего. Где был, что делал… А когда я второпях рассказала о том, как он прыгнул с балкона, Мамору посмотрел на меня, как на круглую дуру. Насчет плаща я умолчала — мало ли, вдруг померещилось… Домой ко мне он не вернулся — вызвал такси и уехал к себе. А сейчас он ведет себя так… как ведет, — вздохнула Минако и сползла вниз по стволу, запустив пальцы в волосы. — Вот что мне теперь делать? Я рада, что он жив-здоров, но все же что-то не договаривает.

Она почувствовала, как Мако ласково прикоснулась к ее плечу. Вздрогнув, Айно подняла голову и встретилась с понимающим взглядом подруги:

— Вам определенно стоит поговорить еще раз, наедине.

— Да, но… — открыла было рот Минако, но Кино легонько сжала ее плечо:

— Дай ему остыть, обдумать ситуацию. Он же гордый, твой Мамору. Черт возьми, все парни такие! — воскликнув, девушка оглянулась — не услышали ли их, и продолжила, уже тише: — А сейчас просто будь собой — словно и не было бессонной ночи. Он заметит это и тоже раскроется. Просто наслаждайся пикником, ты заслужила это!

Айно улыбнулась и мотнула головой:

— Как же я люблю твои советы, Мако! Честное слово! Ты замечательная подруга. С Рей так не поговоришь, — с этими словами она обняла чуть порозовевшую Кино, поддавшись мимолетному порыву.

С Макото блондинка познакомилась три года назад, на одном из традиционных японских фестивалей. Неугомонная Хино была одним из его организаторов, оттого и нашла для Минако занятие: продавать маленькие деревца бонсай всем желающим их приобрести. И при этом не забывая заманивать покупателей, расхваливая товар. Палатка Мако стояла напротив, и в ней девушка продавала сладости собственного приготовления. Кино даже не пыталась привлекать гостей фестиваля — они сами слетались к палатке, как мухи на мед. Пирожные и домашние леденцы выглядели настолько аппетитно, что даже Айно захотелось бросить свои деревца и купить что-нибудь у той высокой девушки с хвостиком. Но Минако честно отстояла положенное время, и когда начало смеркаться, стала заносить ящики с бонсай в фургон, игнорируя протесты голодного желудка. Мако же, заметив, какими глазами Айно смотрела на пирожные, принесла ей одно.

Слово за слово — и девчонки нашли общий язык. Они могли часами болтать о парнях, обсуждая их достоинства и недостатки, мечтать о героях экрана или комиксов. Но все разговоры без исключения сводились к одному — к первой и единственной любви Макото. Кино вздыхала и, глядя на фото киноактера из глянцевого журнала, изрекала:

— У него нос, как у моего первого парня.

А еще о неверном возлюбленном Мако напоминали продавец из магазина техники (у него была такая же форма губ), симпатичный официант из ближайшего суши-бара (волосы — точь-в-точь!), и даже преподаватель Минако по валеологии — Кино считала, что у него такой же цвет глаз, как и у «лучшего-из-парней-которого-ей-доводилось-встречать».

А после того, как Айно познакомила Макото с подругами, те тоже стали в курсе, что любой мужчина, попавший в поле зрения Кино, автоматически становился обладателем любой части тела «как у ее бывшего парня». Рей неоднократно отпускала на сей счет острые шуточки, порой неприличные, но вечно влюбленная Мако пропускала все мимо ушей. Ведь стоило появиться на ее горизонте парню, похожему на ее идеал, как Кино с головой бросалась в омут любви, частенько терпя поражение на этом фронте. Но она никогда не хандрила. Расправив потрепанные крылья своей мечты, она вновь отправлялась на поиски новой любви.

И только один человек не имел ни одной черты бывшего возлюбленного Мако — Мамору Чиба. Как бы Кино ни пыталась найти в парне Минако хоть что-то, что напомнило бы ей о былой любви — бесполезно. В конце концов, Макото махнула рукой, признав, что Мамору — полная противоположность ее идеала, и Айно вздохнула с облегчением. Слава Богу.

— Ладно-ладно, проехали, — Кино похлопала Минако по спине и отстранилась. — Так ты поняла меня? Будь собой.

— Хорошо…

Раздался шорох, и средь изумрудной листвы пышного куста появилось любопытное личико Усаги Цукино.

— Эй, а что это вы тут делаете? Все уже вас заждались.

Подруги вздрогнули от неожиданности — звонкий голос девушки с оданго показался им чересчур громким.

— Мы идем, — ответила Минако, лукаво подмигнув. Усаги, ответив ей тем же, исчезла в кустах.