Я в любовь нашу верю...(СИ)

Цукино буквально доползла до кровати и упала на нее, не раздеваясь. Глядя широко распахнутыми глазами в потолок, она в меру своих возможностей анализировала прошедший день. В голове то и дело мелькали сюжеты с пикника, но почему-то именно Минако Айно и Мамору Чиба занимали в них главенствующую роль. Именно их лица сейчас стояли перед ее мысленным взором.

Во время отдыха Усаги порой ловила на себе изучающие взгляды блондинки. Васильковые глаза Минако в такие моменты были словно подернуты туманной дымкой, и тогда по коже Цукино ползли мурашки. Создавалось впечатление, что Айно заглядывала ей прямо в душу, читая по глазам, как по открытой книге. Неужели Минако знает о ее маленьком секрете? Нет, это невозможно, она не могла видеть Сейлор Мун. А может, Минако уже стала одним из воинов? Но тогда бы Артемис сообщил бы об этом. Но кот уже давненько не выходил на связь с Луной, так что этот вариант отпадал.

Калейдоскопом пронеслись картинки из прошлого: потрясенный взгляд девушки там, на сцене, за секунду до потери сознания; полный страха и ненависти в кабинете менеджера; настороженный и подозрительный вчера, в клубе. Айно однозначно что-то знала. Иначе откуда такой спектр эмоций?

А может, все дело в тех снах?

Усаги закусила губу. Как утверждали Луна и Артемис, такие сны должны были сниться всем Сейлор воинам. Как и ей, воину Луны. Именно они изменили спокойную и размеренную жизнь Цукино, перевернув ее вверх тормашками. Картинки из прошлого и сейчас являлись ей в сновидениях. Они были неизменными: кварцевый полумрак, лучи лунного света, тихое дыхание ночи. Принцесса в белом платье, похожая на нее, и прекрасный принц. Каждую ночь Усаги следила за тем, как распускается их любовь. Ее сердце замирало в романтическом экстазе, когда она становилась свидетельницей их клятв в вечной любви и тайных свиданий. Каждый сон начинался одинаково: принцесса спускалась на Землю, словно сотканная из бледных лунных лучей, к тосковавшему вдали от любимой земному принцу. А дальше — сладкие поцелуи и нежные объятия. Клятвы и признания. Но конец… он был воистину ужасен. Вихрь, что нес хрупкие тела влюбленных, их сомкнутые руки… Дикая боль, пронзающая тело сотней раскаленных игл… И темнота.

Девушка всякий раз просыпалась в холодном поту — такие сны словно вынимали из нее всю душу своей контрастностью. Самое время тронуться умом. Ночь за ночью одно и то же, словно послание из далекого прошлого хотело что-то ей раскрыть. Но что бы это значило?

Неужели Минако Айно видит такие же сны? И нежную принцессу, и мужественного принца? Или ее ночами мучает нечто иное?

Вздохнув, Усаги поднялась с кровати и направилась в ванную. Открыла кран, вылила в воду несколько колпачков пены с ароматом роз и принялась вяло раздеваться. С тех пор, как она стала Сейлор Мун, блондинка перестала высыпаться, и это сказалось на ее былой активности. К концу дня Цукино была похожа на сонную муху и мечтала только об одном — о нормальном сне. Но ночные кошмары не давали ей впасть в желанное забытье, и Усаги не высыпалась даже тогда, когда не надо было стоять на страже добра и справедливости.

Обкрутив хвостики вокруг оданго и зафиксировав их шпильками, девушка шагнула в горячую воду и, удовлетворенно вздохнув, расслабилась, положив на лоб пропитанное водой полотенце. Из крана равномерно капала вода, в воздухе витали сладкие ароматы роз. Пар легкими облачками витал по ванной комнате, оставляя на кафеле и зеркале влажные дорожки конденсата.

Расслабление, уют, гармония…

Перед мысленным взором девушки вновь возник Мамору Чиба, и Усаги вяло поморщилась. Этот тип отчего-то вызывал у нее слабое раздражение, хотя она не могла не отметить, что одна из струн души начинала сладостно дрожать, стоило ему появиться на горизонте. Конечно, он был парнем Минако, но разве у нее был патент на взгляды в сторону Мамору? То-то и оно, что нет. Впервые встретив Чибу в клубе, Цукино увидела в его лице черты принца из снов. Только с тем условием, что черты Мамору были несколько тверже и грубее, чем у влюбленного Эндимиона. И вообще, он был язвительным пижоном, в то время как принц был нежен по отношению к своей любимой. Глупо было их вообще сравнивать. Вот кто и был похож на прекрасного земного принца, так это таинственный незнакомец в плаще и маске, что спас ее прошлой ночью.

Мысли Усаги тут же потекли в другом направлении.

Такседо Маск… Как сладко сжимается сердце, когда повторяешь раз за разом это имя. Такседо Маск, Такседо Маск… Каждая буква словно тает на языке, как изысканное пирожное. Перехватывает дыхание, душа замирает… Это ли называют влюбленностью? Если да, то сомнений нет — я влюблена! Как же хочется проникнуть за эту маску, раскрыть тайну, что хранит этот таинственный герой. Мой личный ангел-хранитель. Кто же ты? .. Кто?

С этой мыслью Цукино задремала в ванной. И снился ей уже не принц Эндимион, а Такседо Маск, что нес ее, Усаги, на руках, словно самое ценное сокровище…

…Пробуждение было внезапным.

— Усаги! Ты там утонула что ли? — раздался недовольный голос матери. — Выходи оттуда, ты живешь не одна.