Я в любовь нашу верю...(СИ)

Хино медленно и с достоинством поднялась с места и молча, не говоря ни слова, покинула комнату, даже не посмотрев на лучшую подругу. Для Айно это был удар под дых. Она поняла, что Рей обижена на нее настолько, что готова вычеркнуть из собственной жизни. Импульсивная брюнетка считала ее предательницей, эгоисткой и бог знает кем еще, и это ранило Минако еще сильней. Она ведь так надеялась именно на поддержку Рей! Но все пошло прахом.

Осталась одна Усаги. Но и она не планировала оставаться здесь надолго. Когда уже все, в том числе и Мамору с котами, вышли в коридор, она поднялась с места и, подойдя ближе к расстроенной Айно, тихо проговорила, словно побаиваясь, что ее подслушивают:

— Ты молодец.

Минако, громко всхлипнув, потрясенно воззрилась на Цукино. Эти два слова огорошили ее не хуже, чем ведро ледяной воды, вылитое на голову.

— Что?

— Если бы я в свое время сказала это Луне, все могло бы пойти иначе. Но, если честно, я не жалею. Ни о чем. Совершенно. Хотя, все же мне грустно, что ты не хочешь присоединиться к нам, — Усаги громко вздохнула и выпрямилась, разведя руками. Увидев на кофейном столике вазу с фруктами, девушка взяла самое красное яблоко и впилась в него крепкими белыми зубами. Прожевав, она добавила: — Ты действительно замечательная девушка, Минако. Я была бы рада подружиться с тобой.

Подмигнув, она развернулась было, чтобы уйти, но Айно, подскочив, вцепилась в ее предплечье:

— Стой!

— Ай, больно! — вскрикнула Усаги, и Минако тут же ослабила хватку, но руку не убрала.

— Послушай меня, — Айно показалось, что ее голос звучит как-то по-иному — грубее и тверже, хоть и сдавленно, — как бы себя ни вел Мамору под маской, как бы он себя ни называл — он мой. Поняла?

— Да на черта он мне вообще сдался?! — воскликнула Цукино, вырываясь. — Терпеть не могу пижонов. Не претендую я на него, успокойся!

Минако не могла сказать, что ей от этого полегчало, но когда Усаги широким шагом вышла в коридор, рассерженно сопя, и присоединилась к остальным, Айно немного попустило. Закрылась дверь, тихо щелкнул замок, и Мамору, ероша волосы, появился на пороге.

— Ушли? — спросила девушка, уже зная ответ.

Чиба кивнул.

— Ты как?

Криво улыбнувшись, Минако вытерла тыльной стороной ладони слезы и шмыгнула:

— Я только что потеряла своих подруг. Как ты думаешь, как я?

Ни говоря ни слова, Мамору сел рядом и притянул девушку к себе. Та удобно устроилась в его объятиях, мирно посапывая. Было так тепло и уютно, а размеренное биение его сердца успокаивало, опутывая паутиной полудремы. Пальцы Чибы перебирали золотистые пряди Айно.

— Как бы то ни было, — нарушил он сонное молчание, — я тебя не оставлю. Не имеет значения, как я себя веду в образе Такседо Маска — просто положись на меня.

Минако ничего не ответила, лишь вздохнула, рассеяно проводя кончиками пальцев по промокшей от слез футболке Мамору.

„Да, ты пока у меня есть“, — вяло подумала она и только крепче прижалась к нему, чуть ли не свернувшись в клубочек.

— Кстати, ты куда-то собиралась идти? — Мамору погладил Айно по бедру, и в этом жесте не было ничего чувственного или возбуждающего.

Минако чуть отодвинулась от парня, глядя в его лицо широко распахнутыми глазами:

— Точно! — воскликнула она. — С этим скандалом я совсем уже позабыла, что собиралась к родителям в гости. И если всего час назад планировался визит вежливости, то сейчас мне жизненно необходимо попасть туда.

— Понимаю, — кивнул Чиба. — Родные стены лечат.

— Поехали со мной! — внезапно предложила Айно, встрепенувшись.

— Не думаю, что это хорошая идея, — осторожно заметил Мамору, положив ей руки на талию.

Минако удивленно вздернула брови:

— Почему? Из-за моей матери?

Парень кивнул:

— Она явно меня недолюбливает.

— Значит, у тебя будет шанс убедить ее в обратном, — улыбка вновь расцвела на губах блондинки. — Ну же, Мамору!..

Айно игриво провела ладонями по его груди и просяще заглянула в его глаза:

— Пожалуйста!..

„Ну как ей можно сопротивляться?“

— Хорошо, — скрепя сердце, согласился парень.

— Ура! — засияла Минако и, чмокнув Чибу в губы, слезла с его колен и направилась в ванную. — Я сейчас!..

Там, включив светильник на зеркале, она бросила взгляд на опухшее от слез лицо и потекшую тушь, и улыбка ее вновь увяла. Вспомнился напряженный разговор с подругами, и на сердце вновь лег тяжелый камень, душу защемило до боли.

На автомате Айно плеснула в лицо холодной водой, смыла размазанный макияж и наложила новый, добавив побольше пудры и румян, чтобы скрыть бледную кожу и покрывшееся красными пятнами лицо. Натянув на лицо вымученную улыбку, девушка вышла из ванной и позвала Мамору.

Впервые в жизни ей отчаянно хотелось домой, к маме.