Я в любовь нашу верю...(СИ)

Отряхиваясь, девушки осторожно поднялись на ноги и тут же, бросив взгляд перед собой, пораженно замерли, почувствовав, как в сердца каждой вонзается острая игла потери, а на глаза наворачиваются жгучие слезы. Там, где совсем недавно пятеро демонических дев пытали Юпитер, возвышались острые ледяные пики, мерцающие голубоватым сиянием; самих же юм нигде не было видно. Но Юпитер… Ее тело, избитое и искалеченное, свисало с ледяных сталагмитов вниз головой; на белом точно мел лице багровым цветком расцвел кровоподтек. Однако изумрудно-зеленые глаза, хоть и покрытые мутной поволокой, по-прежнему взирали на холодный бесприютный мир, хоть и несколько равнодушно.

— Мако! — Сейлор Мун сорвалась с места и быстрокрылой птицей помчалась к ледяным скалам. Слезы жгли глаза, но моментально остывали, стоило им скатиться по холодным щекам. Девушка ничего не видела вокруг себя — в тот момент весь мир ее вращался вокруг сломленной Юпитер.

Оказавшись у цели, лунная воительница попыталась вскарабкаться наверх — туда, к Мако. Однако ноги раз за разом соскальзывали, не находя опоры, и Сейлор Мун приходилось начинать восхождение сначала. Ледяные пики были неприступны — ни выбоин, ни трещин, ни выступов, за которые представлялось возможным ухватиться, но все равно девушка не оставляла попытки добраться до Юпитер.

— Сейчас, сейчас, — лихорадочно бормотала она, с отчаянной надеждой глядя на распахнутые в небо глаза подруги. — Слышишь, Мако? Подожди, сейчас я помогу тебе. Еще не все потеряно… Только не закрывай глаза, хорошо?

Сейлор Мун умудрилась подтянуться на одном из сталагмитов так, что ее лицо оказалось вровень с лицом Юпитер, и, взволнованно дыша, вперила в подругу горящий пламенем надежды взор.

— Мако… Мако… — в исступлении, точно мантру, шептала лунная воительница, но взгляд Юпитер по-прежнему оставался стеклянным и неосознанным. Лишь пару раз сократились зрачки, и с обескровленных губ ее слетело последнее слово — тихое и легкое, как шепот ветра:

— Мама…

И, прежде чем Сейлор Мун успела хоть что-то понять, глаза Макото Кино закрылись навсегда.

— Мако? Мако? — лунную воительницу затрясло мелкой дрожью, и она быстро облизнула пересохшие губы. — Нет… Нет. Не-е-ет! — вдруг взвыла девушка, глядя на почившую подругу широко распахнутыми глазами, в которых плескался первостатейный ужас. Руками и ногами она крепко вцепилась в ледяной сталагмит и зарыдала, сотрясаясь всем телом. Сейлор Мун было невыносимо осознать тот факт, что Мако больше нет, и она не могла с этим примириться. Слезы лились ручьями, и девушка буквально захлебывалась в них, но утешение так и не приходило.

Кто-то решительно дернул ее за ногу, и лунная воительница, все так же рыдая, соскользнула вниз. Венера и Марс тут же схватили ее под руки и принялись оттаскивать подальше от места гибели Юпитер.

— Нет!!! — Сейлор Мун тут же принялась сопротивляться, извиваясь всем телом. — Нет!!! Пустите меня к ней! Это я должна быть там, я, а не она! — девушка отчаянно билась в руках подруг, упираясь каблуками в землю, но воительницы все же умудрялись удерживать ее, хоть удавалось им это с превеликим трудом. — Как вы можете быть такими черствыми? Она же умерла! Умерла!!! — истерически взвизгнула Сейлор Мун, быстро мотая головой. — Да никакой Кристалл не стоит ее жизни! — неистово воскликнула она, бешено вращая глазами. И тут лунную воительницу словно осенило. Она вдруг выпрямилась и, набрав в грудь побольше воздуха, крикнула что есть мочи: — Эй вы, там! Слышите? Я отдам вам…

Эхо от звонкой пощечины разнеслось по снежной пустоши, и Сейлор Мун, от неожиданности пораженно охнув, тотчас умолкла и прижала ладонь к горящей щеке. Истерика ее утихла, не успев достигнуть крещендо; Марс и Венера, убедившись, что она пришла в себя, отпустили лунную воительницу и отошли в сторону.

Как подкошенная, Сейлор Мун упала на колени в снег, по-прежнему не отнимая руки от щеки, где горел след от пощечины. Глаза вновь наполнились слезами, и сквозь их бриллиантовую пелену силуэт стоящей перед ней Меркурий расплывался и дрожал. Лунная воительница моргнула, и слезы, прочертив две дорожки, слились на подбородке и сверкающей каплей упали в снег.

Словно истинная леди, Меркурий возвышалась над Сейлор Мун, гордо выпрямив спину и вскинув подбородок. Весь вид ее выражал безмерную скорбь, но глаза воительницы были сухи, словно дно помертвелого колодца. Девушка потерла ладонь, нывшую от удара, и медленно, с поражающим достоинством, молвила:

— Извини, конечно, Сейлор Мун, но ты жуткая эгоистка. Мако была и нашей подругой тоже, если помнишь. И если ты думаешь, что нас совсем не тронула ее гибель, то глубоко заблуждаешься.

— Ты ведешь себя как истеричка, а не как воин, — произнес доселе молчавший Кунсайт. Лоб его прорезала глубокая морщина, словно мужчина тоже переживал гибель одной из сенши. — Соберись! Это только начало пути, и трудности только начинаются. Неизвестно, что ждет нас впереди…