Я в порядке, и ты тоже

– Не беспокойся. Мне нужно было пораньше лечь в постель. – Его голос звучал вяло. Я секунду посмотрела на мужа, а потом отвернулась, потому что мне показалось, что я сейчас расплачусь.

Это моя вина. Если бы я была внимательнее – если бы я ежемесячно проводила с ним наедине хотя бы час или два, что, вероятно, было жизненно необходимо женатому мужчине среднего возраста, – он никогда не попросил бы меня заняться сексом. Теперь мой провал перекинулся на него.

– Прости, – повторил он. Откатившись от меня, он выключил свет, а потом юркнул под одеяло. Через минуту он сказал: – Возможно, скоро я добавлю в свой список еще один пункт.

– Вероятно, это неплохая идея, – сказала я.

Я моргала в темноте, прислушиваясь к тому, как мой муж, точно так же, как и я, нарочно начинает дышать все медленнее. Потом мы оба лежали, притворяясь, что спим.

Не знаю, сколько прошло времени, по крайней мере, минут десять или, может быть, час, когда на меня снизошло внезапное озарение, вызвавшее такую боль, как будто меня ударили под дых.

Наш план не работал.

На самом деле, если этот вечер и не был показательным, то он привел к обратному результату, и я была почти уверена, что новый пункт в списке Санджея ничего не изменит. Может быть, он будет сдувать пылинки, как маньяк, но как супружеская пара мы были разобщены. И у нас по-прежнему не было сексуальных отношений. Хотя я очень сомневалась, стоит ли заводить разговор об этом, но мало того что он не зарабатывал, у меня было такое чувство, что он и представления не имел, как исправить положение, не говоря уже о том, чтобы придумать конкретный план.

Только я все это обдумала, как у меня в ушах раздался голос Дженни: «Так что, Пенни? Что, если твой брак действительно терпит крах?»

К сожалению, я знала ответ на ее вопрос. Значит, моя семья распадается. Значит, у моих детей не будет счастливого дома, который я поклялась обеспечить им. Значит, я нарушу все обещания, данные самой себе в детстве.

Я не знаю, что может произойти потом, но, вероятно, ничего хорошего.

Глава 18

Я только въехала на подъездную дорожку к нашему дому, когда позвонил мой брат.

– Ник? – По дороге домой я забрала из лагеря Сесили и детей, и они вывалились из машины. – Все нормально?

– Прекрасно, Пенни.

Мне было не до смеха. В последний раз брат звонил мне на Рождество. За это время он, возможно, дважды написал мне по электронной почте, хотя я писала ему каждые несколько недель и посылала фотографии Стиви и Майлза. Зажав телефон между ухом и плечом, я открыла перед детьми входную дверь. Все трое, расталкивая друг друга локтями, пролезли в дом, оставив за собой разбросанную обувь и рюкзаки.

– Как ты?

Санджей был на кухне и раскладывал на противне куриные наггетсы. Он наклонил голову набок.

– Ник, – проговорила я одними губами.

– Замечательно. Только что вернулся из Намибии, – сказал Ник. – Там круто, это одно из красивейших мест, которые я когда-либо видел. Пейзаж, как на гребаной акварели, а люди более чем дружелюбные.

– Классно, я завидую.

– Ха-ха. Тебе надо когда-нибудь съездить со мной.

Я посмотрела на стол в столовой, по центру которого текла река из свежего клея.

– Я бы с удовольствием.

– Кстати, Пен-Пен, – сказал он, называя меня детским прозвищем, – ты в последнее время разговаривала с папой?

– Это кто? – спросила я.

Санджей фыркнул у меня за спиной. В его представлении мой отец занимал положение на одну малюсенькую ступеньку выше моей бездельницы-матери. Что было справедливо, мы редко слышали о нем. Когда я звонила ему, то ему обычно требовалось несколько недель для того, чтобы перезвонить, поэтому иногда я просто не докучала ему. После нашего переезда из Бруклина он навестил нас лишь один раз. Однако он был моим единственным родителем. Я просто не смогла бы вычеркнуть его из своей жизни.

– Я серьезно, – сказал Ник. – Ему пришлось нелегко.

«Да, а у меня только что умерла лучшая подруга», – подумала я. О чем Нику было известно, он послал мне СМС, украшенное печальным смайликом после того, как я наконец опубликовала в Facebook пост о смерти Дженни. Возможно, наше с ним общее ДНК отправило что-то вроде сигнала бедствия, потому что он добавил:

– Эй, кстати говоря, как у тебя дела? После того, как не стало твоей подруги?

Как у меня дела? Что он хотел узнать? У меня щемило сердце не менее пяти раз в день, и тогда я изо всех сил старалась полностью сосредоточиться на работе и семье. Я безнадежно пыталась достичь того состояния, когда вид Сесили – которая в данный момент бегала на заднем дворе, так как Майлз охотился с водяным пистолетом за ней и Стиви – перестанет навевать на меня такую печаль, от которой мне хотелось неделю прорыдать в кровати. И хотя я боролась, пытаясь спасти свою семью, я чувствовала, как мало мы с Санджеем продвинулись вперед. По крайней мере, у нас еще оставался шанс укрепить наши отношения.

– Не знаю, Ник. Дела идут хорошо. Дети счастливы и здоровы, а у меня есть возможность проводить побольше времени с Сесили.