Ну да, а потом ее язык обернулся вокруг моего…
— И наконец, последний по порядку, но не по значению — Гару, — возвестила Моника, — поскольку для него какой-то отдельной работы нет, считаю необходимым подключить Гару к нашему с Саёри проекту. Объем стоящих перед нами задач весьма серьезен, поэтому без дополнительной помощи уложиться в срок будет затруднительно даже с учетом лиш… оставшейся недели.
— И чего? — отмахнулась Нацуки, — медаль вам теперь вручить? «Ой, я даже не знаю, как мы сможем вдвоем картинки на компьютере сверстать, нам не обойтись без Гару!» Глупости! Если кому здесь и пригодились бы лишние руки, то это я. К тесту не пущу, — обратилась коротышка уже ко мне, — и не проси! Но кухню потом в порядок приводить сгодишься.
Посмотрите на эту мини-версию Гордона Рэмзи, дамы и господа, друзья и соседи. Ща я ее по носу как щелкну. Словами, разумеется. Но иногда и настоящий щелбан влепить охота, когда она заговаривается.
— Почему же только для этого? — спросил я вкрадчиво, — я могу еще продукты для тебя с верхних полок доставать…
Внутри Нацуки что-то заклокотало. С таким звуком пробуждался мой электрический чайник ценой в семьсот пятьдесят четыре рубля. Работал он честно, на свои деньги — два с половиной месяца, и всякий раз звучал так, как будто с минуты на минуту взорвется.
— Я тебя сама щас достану, — рявкнула она и направилась в мою сторону.
Случиться неизбежному кровопролитию помешала Юри.
— П-позвольте! Моника, т-ты сама сказала, что м-мое дело — с-самое ответственное. Я еще н-не успела еще т-толком о нем п-подумать, но если это действительно т-так непросто, т-то содействие т-товарища по клубу б-было бы очень кстати.
И добавила уже тише:
— Особенно, если содействие окажет т-такой в-внимательный и т-терпеливый ч-человек…
Наверное, полностью расслышал только я, потому что рядом сидел.
— Юри, осторожнее, если будешь так перехваливать, я ж привыкну.
— Это н-ничего, — прядь темных волос упала на лоб, и Юри неловко ее сдула, — п-привыкай слышать правду.
Хм, а Моника и впрямь собственница, оказывается. Нет, внешне-то она щас выглядела спокойной. Но даже я, не большой эксперт в невербальных, так сказать, сигналах, мог сказать, что она крайне недовольна. Об этом говорил — нет, кричал, — несчастный карандаш, зажатый в кулаке.
Да сто пудов. Но я очень надеюсь, что Юри не придется ничего подобного испытать. Хоть она и тырит у меня пишущие ручки. Интересно, если я спрошу у нее для проформы, куда они деваются, она будет все отрицать?
— Пососитесь тут еще, пф-ф, — заявила Нацуки, после чего изобразила рвотные позывы.
Детский сад, штаны на лямках.
Если я кого и убью, то только Саёри. Она и так подозревает, что я к Монике дышу неровно, а после подобных фокусов не одна тучка, а целый шторм налетит. Мне ж надо ее живой до конца скрипта довести. А это на легкую прогулку в парке нихрена не тянет. Сайка и так подозрительно себя ведет — все собрание молчит. Болван, сидевший в этом теле раньше, и ухом бы не повел, но вот у меня местный аналог «паучьего чутья» сейчас пиликает, как старая нокия модели «кирпич».
Так, стоп, я же видел, что она щас сидит рисует. Наверняка что-то миленькое.
(ну да, ну да. например, голубое небо с парой облачков, ласковые лучи солнца, рощицу с цветущими сакурами, а внизу, у самых корней — аккуратная могилка. сплошное умиротворение)
Хреново, конечно, но исключать эту возможность нельзя. Даже если изымаем из уравнения махинации с консолью от Моники или кого бы то ни было еще. Депрессия штука мерзкая и по щелчку, от одних только позитивных заверений не уходит. В этом есть часть и моей вины — следовало Сайке побольше внимания уделить. Я один, а их четверо!
— Нацуки! — пискнула Юри, — ты… ты… не стоит так… шутить, это н-некрасиво.
— А кто шутит? — усмехнулась коротышка, — да Гару просто раздевает тебя глазами…