Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ)

Кстати, отличная память – вовсе не признак большого ума. Часто совсем наоборот – об памяти аутистов (страдающих дебилизмом в лёгкой форме), например – ходят легенды.

- А сколько из них командиров?

- Требуется 81 280 человек, в наличии же – всего 65 012… Некомплект, тов…! 

От услышанной цифры, я малость обрадованно опешил:

«Шестьдесят пять тысяч с лихуем, уже готовых танкистов?! Ну нифигасе… Так это же тринадцать тысяч экипажей «КВ»! Или, шестнадцать тысяч – «Т-34». Да мне такого количества танкистов на всю войну хватит! Если с умом подойти, конечно…».

Довоенный кадровый командир-танкист изучал все виды танков, состоявших на вооружении РККА. Два года в училище его учили водить танк, стрелять из его огневых средств и, разумеется - давали знания по тактике танкового боя. Фактически из танкового училища выходил специалист широкого профиля – командир боевой машины, способный выполнять обязанности любого члена экипажа своего танка и обеспечить его техническое обслуживание.

Это же…

Профессионалы!

Нет, не так: это же…

ЗОЛОТО!!!

Тактика боя пехоты Красной армии осталась неизменной с Первой мировой войны - причем ее самого начала, когда даже французы ещё в красных штанах ходили. По противнику ведется огонь артиллерии (в лучшем случае), затем со штыками наперевес и с криком «Ура!» на его позиции бежит густыми цепями пехота…

А уцелевшие пулеметчики противника выкашивают эту пехоту как косарь траву!

Атака захлебывается, артиллерия снова ведет огонь, а затем опять с криками «Ура!» и так до тех пор - пока пехота не сточится «в ноль». Дивизии отводятся в тыл, пополняются и всё начинается сызнова…

И недостреленные Сталиным советские генералы такую тактику пехоты перенесли и на танковые войска. Только вместо «живой силы» - быстроходные керосинки, а вместо вражеских пулемётов – 37-ти миллиметровые «дверные колотушки».

Если даже набравшись за три года боевого опыта, в конце войны зачастую воевали вот так:

«Выскакивают на открытое место, а немцы их начинают избивать. Один сгорел, другой, третий. Они назад. Никому гореть не охота. Значит, один раз откатились обратно. Проходит некоторое время, опять собирает командир бригады: «Повторить атаку». Опять пошли вперед, опять потери, опять откатились. Третий раз: «Родина должна сегодня дать салют в честь нас! Мы должны взять Мемель! Наши соседи уже в Мемель ворвались, а мы все на месте топчемся! Зеленая ракета — в атаку!». Пьяный… любил комбриг это дело… Ребята говорят: «Опять гореть будем. Надо сначала артиллерией немцев обработать. А он безрассудно гонит в атаку». Пошли в атаку третий раз. В общем, некоторые танкисты люк на дне откручивали, экипаж высыпался, а танк шел и сгорал. За три атаки роту танков положили.

Вообще, как танкисты горели, это страшное дело… Черные, обгоревшая кожа свисает клочьями, а как они кричали… Ужас!

Когда этот командир попытался погнать бригаду в четвертую атаку, один комбат достал пистолет и сказал: «Еще раз в атаку пошлешь — расстреляю. А мне все равно — сейчас сгореть или в штрафную»⁷⁷».

То, что тогда говорить про 41-й?

Из-за проблем с радиосвязью, в танковых войсках действует принцип управления в бою - доставшийся по наследству от троглодитов, охотившихся с каменной дубиной на пещерных медведей:

- Делай, как я!

Немецкие артиллеристы-противотанкисты это хорошо знали и на возглавляющую танковую атаку командирскую машину с «фанерной бронёй» обрушивается огонь всего - хоть мало-мальски бронебойного и, она в считанные секунды сгорает факелом вместе с экипажем.

Конечно, без жертв войны не бывает, я это прекрасно осознаю…

Но эти жертвы должны быть оправданы, как минимум - таким же ущербом, причинённым врагу!

А какой ущерб могли нанести «Т-26» и «БТ» - с их 45-ти миллиметровыми «пукалками» и скорострельными винтовками «ДТ», которые чисто по недоразумению прозвали «пулемётами»?

Только экономический, в результате расхода боеприпасов для своего уничтожения,