«Я вам пишу…» О времени, о жизни, о себе

У нас в Пиештани была одна интересная встреча с соседями по столовой. Знакомство произошло еще в прошлом году. Они намного моложе нас, он журналист, она работает по монтажу на нашем ТВ, очень нам симпатизировали, он даже написал статью в газету о Бубиной книге. Мы вместе проводили время за ужином в приятной беседе. В этом году она приехала одна, мы разговорились, она тоже из Питера. Ее отец был кинооператором, снимал знаменитый документальный фильм «Дорога жизни». Я спросила, слышала ли она о твоем папе, она ответила, что отца лечил другой профессор. Я рассказала, что была один раз у вас на улице Рубинштейна в Толстовском доме. Оказывается, они жили тоже на Рубинштейна через два дома. Речь зашла о Довлатове, и она сказала, что Сережа и его двоюродный брат Боря околачивались у них в доме, т. к. ее сестра училась вместе с Борей. Я, кажется, напутала, сказав ей, что ты училась с Сережей. Ты подумай, как тесен мир! Что я напутала с Довлатовым?

Ну, дорогуша, рука моя совсем не хочет больше слушаться. Все мое семейство целует Вас. Поцелуй от меня всех твоих + Рыжика. Люблю и целую тебя, твоя Бэлла.

23.11.03

Оленька, родная!

Я задержалась с моей «критикой» и замечаниями, т. к. и у нас было «весело». Сначала Салво сломал ногу, потом попал в больницу из-за инфекции в зубе – все лицо опухло и даже глаз, потом праздновали 75-летие нашего двоюродного брата Левы, ну а потом я на дне рождения у друзей в ресторане пожрала то, что мне нельзя и чуть Богу душу не отдала. Но сегодня все вошло в норму. Я понемногу начинаю кушать, осталось отвращение к мясу, но и без мяса можно прожить. Приступаю к разъяснениям.

Как я сказала по телефону, для Питера книга – класс, мне хочется только обратить твое внимание для «повышения твоего культурного уровня» на некоторые неточности. «Прими же критику мою, тебе на суд я отдаю», и чур, не обижаться.

Ты пишешь, что мы были в синагоге в судный день (ем кипур) и слушали днем молитву «Кол – Нидрей». Поясняю: «Кол – Нидрей» читают вечером, накануне. Эта молитва берет свое начало со времен испанской инквизиции. Ее написали мараны – евреи, перешедшие в христианство, но тайно соблюдавшие все еврейские традиции. В «Кол – Нидрей» (что в переводе – все обещания) они просят прощение у Бога за нарушение его заветов. Днем читают «Искор» поминальную молитву родителей, погибших в Холокосте и в войнах Израиля.

В музее Диаспоры – еврейские лица стран рассеяния, не только Израиля.

За религиозными обрядами у евреев следит Равинат, а не церковь.

Было два Храма. Первый, построенный царем Соломоном, разрушен Навуходоносором. Второй Храм построен царем Иродом и разрушен Титусом. Символ Израиля – Менора – Семисвечник. Восьмисвечник – Ханукия. Коэн – священослужитель в Храме, не священник.

Первым мэром Тель-Авива был Роках, и его дом Мея упорно искала, чтобы тебе показать. Примите к сведению, мадам, что столица Израиля Иерусалим, а не Тель-Авив. Т.-А. – первый еврейский город, построенный на песках в 1909 году. Гора Табор – пуп земли.

Первой войной была война за независимость, а потом уже все остальные. Голаны завоеваны в Шестидневной войне в 1967 г., в войне Йом-Кипур в 1973 г. мы их чуть не потеряли.

Парк Жаботинского в Шуни не главный мемориальный парк в Израиле. В Шуни был ревизионистский кибуц, бойцы Эцеля и Яэхи свои вылазки делали отсюда. Так как Буби был членом Латвийского Бейтара, то деревья решили посадить в Шуни и табличку прикрепить там же. В Израиле Буби почти не участвовал в общественной жизни, он не вступил не в одну из партий, был активен лишь в непартийных организациях, таких как союз узников Сиона, союз инвалидов второй мировой войны и общество выходцев Латвии и Эстонии.

В Израиле не существуют путевки, все ездят за свой счет, каждый по своим возможностям.

Немецкие евреи говорили только по-немецки. Идиш – язык польских и русских евреев. Ладино – древнеиспанский язык – язык выходцев из Испании – сефардов.

От большой любви и восхищения ты написала, что я владею французским, к сожалению нет.

Я уже сказала тебе по телефону, что если бы знала, где вы с Катей и ты одна шлялись по Иерусалиму, я бы три раза в день умерла от страха! Для исполнения твоих желаний ты не должна была ездить в опасный Вифлеем. Чтобы прикоснуться к Звезде в церкви, ты могла бы спокойно засунуть записочку в Стену Плача – результат был бы тот же.

Ну вот и все замечания. То, что еврейка лишь по пятому пункту, а не по воспитанию, это не твоя вина, а твоя беда, но этот факт не мешает мне тебя любить, какой ты есть. Нюра читает твою книжку по второму разу, она говорит, что Буби ее двоюродный брат – ведь их мамы были сестры.

Откуда ты нашла во мне такие положительные качества? Но, в общем, книга хороша, написана с юмором. Мея хочет написать тебе сама, она тоже читала ее с карандашом в руке. В нашей Меечке проснулся поэтический талант, лучше всего на иврите. Она накатала брату Леве целую поэму в рифмах. А мой талант – куда-то улетучился, работаю над русским текстом воспоминаний. Куда делся мой могучий русский язык?

Ну, родная, кончаю. Всем привет.