Я вам прочту

Кроит, кроит и помечает мелом,
Рубцы повсюду, вдоль и поперек,
Распластано растерзанное тело,
Холодный свет бросает потолок.
И освещает согнутую спину
И розовые руки палача —
Он души размеряет по аршину
И жизнь его отмерена сплеча.

Сапожник

С утра сидит за сапогами,
Стучит по коже молотком,
Все пальцы исколол гвоздями
И сердце проколол гвоздем.

Оно болело и мешало,
Будило стуком по ночам,
Но беспокоить перестало
И применилось к сапогам.

Земля измята каблуками,
Повсюду отпечаток ног
И все измерено шагами —
Весь мир как будто для сапог.

Хлеб

Он беленький, улегся на тарелке,
Был свежим, но совсем засох,
Попал в такие переделки,
Что отдал свой последний вздох.

Сухой иль мягкий, он всегда желанный,
Он — золото, он — драгоценный дар,
Какой бы ни был многогранный,
В печи проходит сквозь пожар.

Портной, маляр, сапожный мастер
Свой труд несут лишь для того,
Чтоб хлеб иметь, а в день ненастья
Творят молитву за него.

«Россию получаю по кусочкам…»

Россию получаю по кусочкам —
Фильмованною лентой, на часок:
Вот русская — и розовая щечка,
Вот русский — и молоденький лесок.

Таким он был, покорно-молчаливым,
Как воздух и цветочек голубой,
И кажется, что нет с тобой разрыва,
Что ты близка, к тебе подать рукой.

Мальчишка пробегает по дорожке,
По лужам шлепает. Поля кругом.
И мне за ним пройтись бы хоть немножко,
Ногой ступить на русский чернозем.

«Луна, луна, опять луна!..»

Луна, луна, опять луна!
Когда умру, придет она,
Посветит равнодушно взглядом.
Два мертвеца, мы ляжем рядом…
Иди, войди в мое окно,
Пока еще мне жить дано.
Подруга старая, слепая,
Лучи, как руки простирая,
Идет по саду в платье белом,
Ночных теней касаясь смело,
Скользит, плывет — и вот она!
Высокомерна, холодна,
Бросает блики на предметы,
Дыханье ищет: где ты, где ты?
Ложится на мою кровать —
Не шелохнуться мне, не встать.
За нею целый мир незримый,
Неведомый, непостижимый
Волнующих невнятных снов,
Мир из бесчисленных миров,
Погибший в лета без возврата…
Быть может, он царил когда-то
На высоте других небес?
С ней память гордая чудес…

Какая ночь! Не буду спать я,
Мне сердце жгут ее объятья,
Я с ней на смерть обречена.
Луна, луна, опять луна!

«Плачу над людьми и над собою…»

Плачу над людьми и над собою,
Плачу с бурно хлынувшим дождем,
Плачу безответною слезою
С одичалым и голодным псом…

Стынут слезы на чужих ресницах,
Капают по крашеным щекам,
Я гляжу, запоминая лица,
И гадать умею по глазам.

Ночи напролет не сплю и слышу,
Как вода стекает по трубе,
Как, поднявшись, всхлипывает выше
И течет, покорная судьбе.

«Меня, как Лейлу задушили…»