Я вас не убивала, герцог!

– Даже не знаю, что после всего увиденного сможет меня впечатлить, – произнесла я с сомнением.

– Например, это, – с хитрым видом указал он в сторону в сторону гор.

Глава 35

И я перевела взгляд за балюстраду террасы, туда, где под нами раскинулись склоны гор. Из-за расположения ресторана складывалось впечатление, что мы находимся на самой вершине мира, и где-то там, далеко внизу, скрытая туманом, находится земля. Вид насколько прекрасный, настолько и величественный, но все же он определенно не дотягивал до звания «чуда».

Так я думала, пока не увидела, как изнутри дымки ввысь летят две птицы. Чем-то похожие на наших сов, с толстыми пушистыми лапами, круглыми глазами и загнутыми клювами. Только окрас у них был непривычный – нежно-голубой, а головы венчали своеобразные хохолки, по форме напоминающие корону.

– Королевские фолены, – представил птиц герцог. – Живут только в этих горах, обладают магией. Каждый мечтает завести себе такого питомца, но они сами выбирают себе хозяина и тогда верно служат ему до самого конца. Приручить или заставить их служить силой невозможно.

– И нас сюда пустили? Разве не должны желающие приручить фолена дневать и ночевать на этом балконе?

– Каждый, кто может себе позволить ужин в этом ресторане, имеет право один раз в сезон занять столик на террасе, таков королевский указ. К тому же сейчас у птиц время обретения потомства, им не до выбора хозяина. Смотри, – кивнул Андрэ, хотя я и так все это время не отводила глаз от удивительного зрелища.

Птица чуть крупнее и с желтым ободком короны несла в лапах вторую, с полностью голубым окрасом, подхватив ту за основания крыльев. Самец, как я его окрестила по внешним признакам, методично взмахивал сильными размашистыми крыльями, поднимаясь со своей ношей все выше и выше. Наконец, достигнув одному ему понятной точки, он издал короткий гортанный звук, после чего бережно разжал лапы и отпустил самку. Та расправила крылья и принялась парить, а самец переместился ниже и тоже завис ровно под самкой так, что их разделяло сантиметров пятьдесят, не более.

– Что они делают, – шепнула я на грани слышимости, боясь спугнуть лишним шумом дивных животных.

– Самое главное чудо в этой жизни, – загадочно отозвался герцог.

Долгое время ничего не происходило, примерно с четверть часа все вокруг будто застыло в ожидании обещанного волшебства. Не шевелились и мы с Андрэ, не беспокоил нас лакей, хотя времени с его ухода прошло достаточно, лишь только самка отправляла в пространство как будто жалобные, тревожные крики. Она водила шеей в стороны и что-то ревела на своем птичьем, а потом в один миг зашлась в продолжительном надтреснутом вопле, и прямо на спину самцу упало удивительной красоты яйцо. Его нежно-голубая скорлупа мерцала золотистыми блестками в свете солнца, и казалось оно таким теплым и притягательным, что руки так и чесались дотронуться до этого поистине чуда. Торжествующий рев новоявленного отца разрезал пространство.

– Не плачь, моя леди, – Андрэ нежно смахнул пальцем слезу с моей щеки, а я и не заметила, когда начала плакать. – Ведь все хорошо. И у нас так будет, – его глаза странно блестели, будто тоже были переполнены чувствами, и я согласно кивнула. В тот момент я верила своему герцогу как никогда. – Фолены выбирают это место для рождения потомства именно из-за аномалии. Эти птицы – чистая магия, и их птенцы появляются на свет только здесь.

Самка тем временем устало прикрыла круглые глаза и опустилась на яйцо. Самец встрепенулся и принялся махать сильными крыльями. Он нарезал круги над бездной со своей бесценной ношей ровно до тех пор, пока самка не поднялась самостоятельно в воздух. Тогда нашим глазам предстал птенец. Маленькое, взъерошенное чудо невзрачной серой окраски с глазками навыкате, крошечным клювиком и смешно торчащим хохолком. Он издал до того милый писк, что сердце мое сжалось от умиления и восторга, а потом взгляд малыша остановился ровно на мне. Его родители как раз пролетали вблизи нашей террасы. Птенец что-то залопотал на своем птичье-младенческом и вдруг споро начал перебирать пушистыми неуклюжими лапками, взмахнул маленькими крылышками и подпрыгнул в воздух. Кроха решительно курлыкал, изо всех сил молотил крылышками и рваной кривой траекторией двигался в нашу сторону. Молодые пернатые родители одновременно заверещали, но, чтобы развернуться и полететь в обратную сторону, птицам требовалось время. А малыш, несмотря на активные старания, опускался все ниже и ниже, рискуя не долететь и окончательно сорваться в пропасть. Мое материнское сердце не выдержало подобной несправедливости. Магия активировалась сама собой, я лишь успела подумать, что вон та матерчатая салфетка под вазой с алыми розами может сослужить прекрасным ковром-самолетом для крохи. Белоснежное полотно как по мановению волшебной палочки рвануло в сторону не справляющегося малыша и, как в люльке, принесло новорожденного к нам. Плюхнулось мне на колени, а обалдевший кроха раскурлыкался нервно и жалобно, потом ткнулся головкой мне в живот, а после и вовсе затих.