Я, Великий И Ужасный (СИ)

Выбравшись за пределы "дворцового комплекса", типулу-таками почти сразу свернула на утоптанную тропинку. Раньше мне тут ходить не доводилось. Что совсем не удивительно: за последние два года обычные мои маршруты пролегали где угодно, но только не в ближайших окрестностях столицы. Хон с Вэем обошёл практически полностью, Бунсан и Тинсок успел посетить, по Талу и Кесу прошёлся. А вот в именно этом уголке на задворках королевского квартала не доводилось бывать. Место милое: кудрявый кустарник, птички в ветвях перекрикиваются, земля под ногами ровная, утоптанная.

Раминаганива приказала: "Идите чуть поодаль от нас. Мне нужно переговорить с "пану олени" наедине". Охранники и девушки из свиты отстали. Интересно, о чём же таком секретном Солнцеликая и Духами Хранимая собралась беседовать со своим верным Сонаваралингой-таки. Какая-то сегодня она странная…

— Весь внимание — только и оставалось сказать.

— Сонаваралинга — начала юная правительница — Давным-давно, далеко от этих мест ты поклялся защищать меня от злых людей, злокозненных духов, от поступков и слов.

— Да, тэми — ляпнул я нечаянно старый титул Рами. Но она то ли не заметила, то ли не обратила внимания на грубейшее нарушение этикета — Тебя кто-то обидел?

— Нет — мотнула головой типулу-таками — Но моей чести может быть нанесён урон.

— Кем? Или чем? — по-прежнему ничего не понимаю.

— Мною самой — печально вздохнула собеседница.

Тут уж никаких слов не нашлось. Но поскольку молчание стало затягиваться, я всё же осторожно поинтересовался: "Сонаваралинга глуп и не понимает, что имеет в виду Солнцеликая и Духами Хранимая. Не может ли она пояснить своему неразумному слуге".

— Отставь эти витиеватости — раздражённо повысила голос моя спутница.

— Хорош. Тэми, скажи, что случилось? — мягко ответил я — Твои поступки и слова не подлежат обсуждению. Но если всё-таки найдутся те, кто осмелится в чём-то осудить свою повелительницу, то я укорочу его язык вместе с головой.

— Не надо никому рубить головы — улыбнулась Рами.

За разговором тропинка вывела на просторную луговину, у противоположного конца которой виднелось озеро с хижиной на берегу.

— Мой дед, Пилапи, любил здесь ловить рыбу — неожиданно сменила тему разговора моя собеседница — Он делал это всегда в одиночестве. Никто не смеет рыбачить в этом озере, кроме семьи типулу. Иногда дед брал с собой меня.

Не доходя полсотни метров до берега, Раминаганива остановилась и махнула рукой, подзывая свиту. "Ждите нас здесь" — приказала она.

— Но типулу-таками… — начал пожилой регой.

— Вы должны охранять меня. Вот и охраняйте — отрезала правительница — Ходите вдоль берега, следите, чтобы с той стороны не переправились злоумышленники. На этом берегу негде укрыться. А если кто-то вздумает напасть с воды, вы десять раз успеете прибежать на помощь

— Хорошо, типулу-таками — вынужден был согласиться старший из охранников.

И Рами направилась к хижине, увлекая меня за собой.

Внутренности рыбачьего домика Пилапи отличались аскетизмом убранства даже на фоне папуасских жилищ. Ну а чего ещё ожидать от места, где правитель Пеу проводил несколько часов, отдыхая от государственных забот. Впрочем, внутри было чисто. Не то за местом следят слуги, не то кто-то из регоев пользуется служебным положением. Имелась даже вполне себе новая циновка.

Моя спутница плюхнулась на неё, приглашающе похлопала на место рядом с собой. Я воспользовался любезным позволением монаршей особы.

— На чём мы с тобой остановились, Ралинга? — спросила Рами.

— На том, что чести Солнцеликой и…

— Оставь "торжественную речь", я же просила — строго произнесла типулу-таками.

— Хорошо. Ты говорила, что совершила какой-то поступок, нанёсший урон твоей чести, тэми.

— Только не поступок — поправила меня она.

— А что же?

— Вчера, когда эти молодые придурки заявились и потребовали выбрать из них себе мужа, я стала высмеивать их, говоря, что их мужская сила не идёт ни в какое сравнение с твоей. И все, кто были свидетелями, и все, кому потом пересказали мои слова, теперь считают, что ты, Ралинга, мой мужчина, а я твоя женщина.

О, предки-покровители! Вчера, на фоне переживаний за Рами, а потом на радостях, что всё благополучно окончилось, как-то не подумалось о таких вот последствиях слов Солнцеликой и Духами Хранимой. А ведь и в самом деле, пойдут теперь слухи и толки…

Ладно, за совращение несовершеннолетней наказание мне не грозит — нет в папуасском УК такого состава. За посягательство на девичью честь особы королевской крови — тоже. Не столь уж застывшее сословное общество здесь ещё. Прецеденты, когда и таки, и даже типулу, отдавали своих дочерей за выслужившихся выходцев из низов, случались. Прелюбодеяние… Ну, это вообще смешно в местном обществе, где даже супружеская измена считается посягательством на право собственности, а не преступлением против морали.