Я верю в завтра

Бритт пришло в голову, что домик похож на самого Дэвида — некая смесь небрежности и комфорта, даже с неким налетом роскоши, что делало чрезвычайно затруднительным определение и жилища, и его владельца. А увидев на корме название «Бродяга», Бритт поняла, что Дэвид остается верен своей всегдашней привычке добродушно высмеивать все и вся, не исключая самого себя.

Был поздний вечер. Светящиеся иллюминаторы судов, пришвартованных в заливе, придавали ему какой-то уютный, домашний вид. Всего поблизости находилось около трех десятков плавучих домиков. Большинство их занимали пожилые пары, но были среди обитателей и молодые люди, например, некий студент, круглый год живший на полуразвалившейся лодке, не имея на то никаких прав, и добывавший средства к существованию, выполняя кое-какие поручения отставного адмирала, занимавшего роскошную яхту — точное подобие китайской джонки, только гораздо большего размера и оснащенную самыми современными достижениями техники.

Кот, отныне снова переименованный в Бродягу — Бритт не могла не признать, что это имя как нельзя лучше подходит животному со столь независимым характером, — важно выступал впереди, не обращая никакого внимания — впрочем, как и они на него — на многочисленных собак и кошек, попадавшихся ему на пути.

— Ну просто король да и только! Интересно, за что тебя все сородичи так уважают? — удивленно промолвила Бритт, когда огромный бродячий кот, в два раза больше и толще Бродяги, уступил им дорогу, сделав вид, что не заметил более скромного по размерам соперника.

Бродяга остановился, оглянулся на Бритт, сверкнув желтым глазом, и продолжал победоносное шествие, а его пушистый хвост словно плюмаж гордо развевался в воздухе.

Когда Бритт, эскортируемая котом, приблизилась к домику, откуда-то снизу показался Дэвид. На нем был огромный белый фартук, а в руке — деревянная ложка с длинной ручкой. Увидев гостей, он приветливо помахал Бритт и, как всегда, усмехнулся уголком рта.

Она попыталась взглянуть на Дэвида свежим взглядом. Они уже так давно и хорошо знают друг друга, что не худо бы на время забыть свои первые впечатления об этом человеке. Как это она раньше не замечала, что он очень привлекателен! У него поджарое, стройное тело, густые рыжеватые волосы, карие глаза, которые могут быть насмешливыми или, как сейчас, когда он окинул взглядом длинную юбку и шелковую блузку Бритт — свой наряд к сегодняшней встрече она выбирала очень тщательно, — очень внимательными.

Интересно, каково это будет — заниматься с ним любовью сегодня вечером? Нет ли в ее хладнокровии чего-то ненормального?

В основе близости мужчины и женщины прежде всего должны лежать чувства, а она подходит к этому уж слишком рационально. Вот пришла, заранее готовая к тому, что ее будут пытаться соблазнить! А что, если ей не удастся преодолеть барьеры, существующие в ее сознании? Будет ли Дэвид разочарован? У нее ведь нет большого опыта. А вдруг он решит, что она просто водила его за нос и он зря потратил на нее столько времени?

В первые дни брака Бритт была убеждена, что она страстная женщина. Но потом что-то случилось; тот огонь, который она чувствовала в первое время, постепенно и неуклонно угасал. Дошло до того, что она лишь молча терпела ласки Крейга, сама редко испытывая чувства, подобные тем, что были ей памятны по медовому месяцу.

А потом и сам Крейг стал все реже обращать на нее внимание, задерживаться на работе — теперь-то Бритт знает, чем он на самом деле занимался в это время! — и она поняла, что перестала удовлетворять его в постели. Так завершился ее переход в разряд фригидных женщин. В последнее время они с Крейгом просто жили под одной крышей, и хотя по-прежнему спали в одной постели, любовью занимались крайне редко. Впрочем, лучше бы не занимались вовсе, потому что каждый такой случай оставлял в душе Бритт горький осадок разочарования.

Неожиданно нахлынувшие воспоминания были настолько болезненными, что она даже остановилась, вцепившись руками в поручень. Бродяга тоже остановился и, оглянувшись на хозяйку, вопросительно мяукнул. Бритт не пошевелилась, и тогда кот, легко спрыгнув на палубу, принялся тереться о ноги Дэвида.

— Что, передумали, Тани? — спросил тот с улыбкой, хотя глаза его оставались серьезными.

— Нет. Просто старые раны неожиданно напомнили о себе, — объяснила она.

Вскинув голову и крепко сжав губы, Бритт тоже начала спускаться по крутой лесенке.

Дэвид подвел ее по узенькой палубе к двери, ведущей внутрь плавучего домика. И снова Бритт остановилась, но на этот раз от удивления перед тем, что предстало ее взору — глубокие обитые кожей кресла и диваны, занимавший все пространство комнаты ковер в восточном стиле на полу — такой, должно быть, стоит целое состояние, — картины приглушенных оттенков, украшавшие стены.

— Нравится? — спросил Дэвид улыбаясь.

— Да. Вы что — подпольный миллионер?

— Что-то в этом роде, — весело откликнулся он. — Но стараюсь это не афишировать.