Я вернулся за тобой

Но нахрен это. Полет в самолете — отстой. Попить нечего, потому что Харрисон был слишком занят тем, чтобы выловить меня в океане, после выстрела Джеймса, чтобы наполнить кулер.

Ага. У этого тупого самолета еще и кулер есть. Типа такой, в котором можно хранить лед. Не такой, как холодильник, или хотя бы дурацкий передвижной холодильничек, который у нас был, когда я была ребенком. А кулер. Не впечатляюще.

Так что никакой газировки. Нет даже какого-нибудь хренового, отвратительного пакетика с крендельками.

Боже, я проголодалась.

— Джеймс?

Он через ряд от меня, но это всего в полуметре передо мной. Я пинаю его, когда он не отвечает.

— Джеймс?

— Пнешь меня еще раз, я выломаю тебе все пальцы на ногах, — отвечает он, не открывая глаз.

— Я очень хочу есть.

Он приоткрывает один глаз.

— Я похож на автомат со снеками? Я сказал тебе, мы остановимся в Берлингтоне после того, как достанем грузовик, — он закрывает свой глаз, будто вопрос решен.

— Как далеко до Берлингтона?

— Иди спроси у Харрисона.

И все. Я наблюдаю за ним несколько минут, чтобы увидеть, извинится ли он за то, что у нас нет еды. Но он не извиняется. Он снова спит, потому что я опять вижу его тик.

Я не хочу разговаривать с Харрисоном. Он скажет что-то о координатах, которые ничего не значат для меня без карты. Если бы было светло, я могла бы выглянуть в окно, и увидеть, по крайней мере, пролетели ли мы уже над горами. Берлингтон расположен в долине.

Я плюхаюсь назад на свое место и выпячиваю губы. Я знаю, что это ребячество, а мне стоит повзрослеть и перестать делать это. Но я не взрослая, я до сих пор ребенок. Так что, эй, могу я насладиться этим хоть немого, пока есть возможность?

Вместо этого я думаю о Нике.

Не могу поверить, что он никогда не рассказывал Харпер обо мне. Странно ли то, что она даже не знала, что я была обещана ему? Это не странно. По крайней мере, я так думаю. Обещания должны быть секретными. Мне нельзя было знать, что меня обещали Нику. Но он сказал мне об этом в последний год, когда приезжал увидеть меня в Вайоминге.

Ну, он приезжал на встречу с моим отцом. Он проявил интерес ко мне, и было тяжело не проявить интерес в ответ, потому что Ник Тейт — тот, кого девушки называют горячим.

Очевидно, что между ними с Харпер есть сходство, потому что они близнецы. Но Ник выше, чем Харп. У него хорошо развиты мышцы для восемнадцатилетнего. Не как у Джеймса. У Джеймса мышцы мужчины. Он огромный по сравнению с Ником. Но Ник быстрее Джеймса. Харпер тоже быстрее Джеймса. Я немного видела ее в бою, когда мы были вместе.

Ник также умный. Он столько знает. Он знает все секреты, как на духу. Даже те, которых не знает Джеймс.

Черт, даже я знаю секреты, которых не знает Джеймс.

Но если думаю, что это дает мне преимущество, я ошибаюсь, потому что для Джеймса есть кое-что большее, чем просто… Джеймс.

Конечно, номер Один тоже почти ничего не значит. Он пытался убить Харпер. И я не знаю, что мне с этим делать. Или с сестрой Джеймса, Николой. Или Адмиралом. Или Ником, раз уж на то пошло.

Кому мне можно доверять?

Пока у меня есть только Джеймс. Но как только я увижу Ника, мне придется сделать выбор. Потому что нельзя быть верным двум людям одновременно.

Или можно?

Харрисон кричит из своей кабины.

— Мы готовимся приземлиться, ребята. Пристегнитесь.

Джеймс опускает сидение перед собой и садится прямо. Он не спал все это время? Черт, я прекратила за ним наблюдать. Он смотрел на меня, пока я думала?

Мне не нравится думать о секретах перед Джеймсом. Не то чтобы он читал мысли, но у него есть интуиция. Он читает лица. И язык тела. И даже голоса.

Я знаю, потому что мой отец научил меня, как это делать. Но навыками нужно постоянно пользоваться в настоящей жизни, чтобы превратить их в инстинкт.

Я никогда не выполняла задание. Помимо убийства тех четырех мужчин, которые пришли подорвать ранчо моих бабушки и дедушки, я не делала ничего стоящего. Все знания в обучении бесполезны, если не применять их на практике.

У Джеймса есть практика. Джеймс убил сотни людей. Он свергал правительства. Работал в условиях, которых я даже представить не могу. И однажды он был заключенным в тюрьме Гондураса.

Я множество раз слышала эту историю от других людей, пока спала. Людей более важных, чем он. Тогда, в пустыне, он рассказал нам с Харпер о том, что вел теневую политику с правительством Сан-Педро-Сула, но это был не первый его раз в Гондурасе. Нет. Первый раз был, когда его там схватили.

Я знаю, что случилось с ним там. В оба раза. Я осмеливаюсь посмотреть на своего нового партнера и улыбаюсь.

— Что у тебя на уме, Смурф?

Дерьмо.

— Я очень, очень, очень хочу есть.

Он пялится на меня, и я не могу ничего с собой поделать. Я морщусь.

— В Берлингтоне есть «Макдоналдс». Возьмем себе там что-нибудь на завтрак.

Прямо сейчас я бы умерла за «Макдоналдс».

— А что мы будем делать потом?

Самолет с характерным звуком выпускает шасси, и это дает Джеймсу шанс проигнорировать мой вопрос.

Мне не нравится, когда он игнорирует мои вопросы. Потому что это означает, что мне не понравится ответ, который он отказывается мне давать.